счастью для его убывающего самообладания, все же за одним исключением, – а потом, заливаясь смехом, удалилась. Рабочая комната Нетти, обычно бывавшая тихим убежищем, оказалась полна гостей, а кухня, кроме того, стала еще и невыносимо жаркой из-за непрерывной готовки. К полудню Даг последовал примеру остальных мужчин и отправился в добровольное изгнание, хотя оставался достаточно близко к дому, чтобы слышать песни, долетавшие сквозь открытые окна. В отсутствие мужчин некоторые песенки, что неудивительно, стали довольно игривыми: в конце концов, шла подготовка к свадьбе. Даг порадовался, что странный выбор супруга не лишил Фаун этих удовольствий.
К ужину женщины разошлись, хотя и намеревались вернуться утром для окончательных приготовлений; только после того как все поднялись из-за стола, Даг нашел время для размышлений. Он в одиночестве уселся на крыльце, свесив ноги вниз и глядя на тихую речную долину, сменившую золотисто-зеленый цвет на тускло-серый после того, как солнце село. На крыше старого амбара мягкие бурые горлицы печально перекликались своими мягкими бурыми голосами. Этот вид нравился Дагу больше всего на ферме, и он подумал, что тот, кто строил этот дом, должно быть, разделял его чувства. Даг испытывал странную неуверенность: все его прежние опоры разрушились, а новых не появилось. За исключением Искорки. Но и она едва ли могла стать неподвижной осью его вращающегося мира – она слишком быстро для этого двигалась, и Даг опасался, что потеряет ее, если моргнет.
Он заметил Раша, идущего в сгущающихся сумерках по тропинке. После случая с чашей близнецы перестали донимать Дага колкостями, но только потому, что старались не разговаривать с ним вообще. Если уж с ними нельзя подружиться, может быть, стоит припугнуть? Вит, напротив, казался зачарованным Дагом и всюду ходил за ним, словно опасаясь пропустить новую демонстрацию магии. Даг старался обходиться с ним, как с особенно беспомощным молодым дозорным, и это, похоже, давало плоды. Не будь его рука сломана, Даг мог бы предложить научить Вита стрельбе из лука, что было бы хорошим способом дружески сблизиться с ним. Теперь же его устные рекомендации заставили Вита с удивившей Дага покладистостью сказать: «Может быть, покажешь, когда вернешься».
Это заставило Дага задуматься о том, вернутся ли они с Фаун когда-нибудь. Первоначальные намерения Дага, когда он предложил жениться на Фаун, заключались в том, чтобы восстановить ее связи с семьей на случай отчаянной нужды – говоря откровенно, на случай его смерти. Страж Озера попытался бы войти в семью жены, стать новым братом по шатру; семейство жены, в свою очередь, ожидало бы, что так и случится. Крестьяне принимали в семью новых сестер, а не новых братьев, и не были привычны к противному. Дагу потребовалось некоторое время, чтобы понять: единственные члены семьи, которым он должен угодить, чтобы получить Фаун, – это старшие, которые в любом случае ожидали, что рано или поздно кто-нибудь ее уведет. Принятие предложения Дага в этом смысле было натяжкой, но не обращением обычая вспять. Возвращение Дага к собственному народу ставило перед ним трудноразрешимые вопросы, особенно трудноразрешимые потому, что о большинстве из них Фаун и не подозревала.
На тропинке снова показался Раш… Заметив Дага на крыльце, он свернул на лужайку между домом и старым амбаром – травянистое пространство, куда иногда загоняли овец попастись. Трава, которую не съедали овцы, раз в год скашивалась, чтобы лужайка не заросла лесом, который мог бы закрыть вид на реку. Когда Раш приблизился, Даг почувствовал в нем напряжение и решил шире открыть свой Дар, хоть и предчувствовал, что результат окажется неприятным.
– Эй, дозорный, – окликнул его Раш, – ты нужен Фаун. Она у дороги, там, где кончается тропинка.
Даг заморгал, чтобы скрыть тот факт, что только что с помощью Дара оглядел все окрестности. Фаун, как он сразу же определил, находилась вовсе не на тропинке, а почти за пределами его восприятия, на вершине холма. И не одна, а, кажется, с Ридом. Впрочем, ее положение не было затруднительным. Так почему же Раш лжет? Ах… Лес у подножия холма не был безлюдным. Среди деревьев у дороги Даг обнаружил четыре смутных пятна – лошадей, по-видимому, привязанных. С ними находились четверо людей. Троих Даг не знал, но Дар четвертого был ему знаком – он узнал Идиота Санни. Так ли уж трудно предположить, что и остальные – крепкие деревенские парни? Даг не сомневался, что так оно и есть.
– Она сказала, зачем я ей нужен? – спросил Даг, чтобы выиграть немного времени на размышления.
Раш дважды вдохнул и выдохнул воздух, придумывая ответ. Он явно ожидал, что Даг сразу кинется на зов.
– Что-то связанное со свадьбой, – наконец ответил он. – Она не сказала зачем, но ты ей нужен прямо сейчас.
Даг почесал висок крюком, радуясь тому, что по глубоко укоренившейся привычке ни с кем, за исключением Фаун и Нетти, не делился сведениями о возможностях Стражей Озера. В результате в этой игре он на один ход опережал своих противников и теперь прикидывал, как не потерять это преимущество, подозревая, что оно у него единственное. Было бы занятно просто остаться сидеть и посмотреть, как Раш будет увязать все глубже, отчаянно придумывая причины, по которым Даг должен был бы спуститься с холма и попасть в ожидающую его засаду. Однако это означало бы, что вся компания будет рыскать вокруг, придумывая новые планы. Как бы ни мало желания испытывал Даг разбираться со злоумышленниками сейчас, еще меньше хотелось ему заниматься этим утром, и уж совсем не хотелось ему, чтобы в неприятности оказалась втянута Фаун, о чем, похоже, ее братья-враги как раз и позаботились. Что ж…
Даг послал свой Дар в лес у подножия холма, который за последние дни он несколько раз обошел пешком, высматривая… Да. Именно это. Прилив – не возбуждения, а очень специфического спокойствия, которое охватывало его в схватке с разбойниками или вблизи логова Злого – рывком переключил его рассудок на другой уровень. Ах, мишени… Он знал, что делать с мишенями. Но будут ли мишени знать, что делать с ним? Даг оскалил зубы. Если нет, он их научит.
– Э-э… Даг… – неуверенно пробормотал Раш.
У Дага не было с собой боевого ножа. Это оказалось и к лучшему: не будет отвлечения, все равно у него нет здоровой руки, чтобы им орудовать. Даг поднялся и размял левую руку.
– Ну конечно, Раш. Где, ты сказал, она ждет?
– У дороги, – ответил Раш, одновременно испытывая и облегчение, и испуг. Отсутствующие боги, ну и плохой же из мальчишки лжец… Что ж, в целом это очко в его пользу.
– Ты идешь со мной, Раш?
– Через минутку. Ты иди вперед. Мне нужно кое-что взять из дому.
– Хорошо, – дружелюбно кивнул Даг и двинулся вниз с холма к тропинке. Пройдя несколько сотен шагов, он свернул в лес, намечая более подходящий маршрут. Ему нужно было застать врасплох тех, кто устроил ему засаду, подойдя к ним с правильной стороны. Даг задумался о том, как быстро парни смогут бежать: его ноги были длинными, но их – молодыми. Лучше не подпускать их слишком близко.
«Мари прибила бы меня за такой дурацкий трюк». Эта мысль оказалась странно успокаивающей. Как все знакомо…
Даг крался вниз по склону холма, пока не оказался футах в пятнадцати позади четверых парней, прячущихся в тени деревьев, глядя на тропинку.
«Похоже, Санни запомнил мой совет».
Сумерки еще не сгустились; в темноте Дар дал бы Дагу существенное преимущество, но он хотел, чтобы намеченные жертвы видели его.
– Добрый вечер, ребята, – сказал он. – Ищете меня?
Парни подскочили и обернулись. Золотая голова Санни сияла даже в тени деревьев. Остальные были не такие заметные – один сутулый, другой – такой же мускулистый, как Санни, третий – тощий; все – достаточно молодые, чтобы наделать глупостей, и достаточно большие, чтобы быть опасными. Неприятное сочетание… Трое были вооружены дубинками, к которым Даг теперь относился с новым уважением. У Санни имелась и палка, и большой охотничий нож – в ножнах на поясе. Пока…
Санни первым пришел в себя и прорычал:
– Привет, дозорный. Позволь сказать тебе, что тебя ждет. – Даг склонил голову к плечу, притворяясь заинтересованным. – Ты здесь не нужен. Через несколько минут Раш приведет твоего коня и притащит имущество, и ты отправишься на север. И обратно не вернешься.
– Ну и ну! – поразился Даг. – И как же, ты думаешь, тебе удастся меня заставить, сынок?
– Если не уберешься, мы тебя поколотим, а потом привяжем к коню, так что ты все равно отправишься на север. Только лишившись зубов. – Белозубая улыбка Санни блеснула в темноте, словно для того, чтобы
