— Правду, правду сказал... Уф, ты! Жарко у вас натоплено. — Никитенко снял шапку из меха выдры, расстегнул на груди пуговицы темно-синего, подбитого ондатрой пальто. — Рад помочь вам, ребята. Значит, ситуация следующая. Три дня тому назад ездил я на промхозовскую деляну, ну и остановились в одном месте, слез я, пошел от дороги лес посмотреть, годный на строительство, — омшаник там собираемся построить. Ну вот, прошел метров сто, гляжу — след. Присмотрелся — тигриный! Совсем свежий, тепленький, прям парок над ним теплится. Да не один след-то. Похоже — два или три тигра прошли — один большой, два поменьше.
— Ты не ошибся, Николай Павлович? — радостно встрепенулся Савелий. — Может, это чушка с поросятами?
— Да ты что, Савелий Макарович?! — обиделся Никитенко. — Неужто я не смогу кабана от тигра отличить? Обижаешь!
— Да ты не серчай, это я так, для примеру. Больно уж часто кабаньи следы с тигриными путают, даже опытные охотники...
— Ну, опять ты про Фому! — обиделся Никитенко, и лицо его сморщилось — вот-вот заплачет. — Я ведь, прежде чем заготовителем стать, немало и тайги прошел, кое-что смыслю...
— Да мы тебя ни в чем и не подозреваем, — решительно вмешался в разговор Евтей и спросил с самым невинным видом, словно ради простого любопытства: — А по следам ты прошел хотя бы немного или сразу к машине заспешил?
— Немного прошел по ним... А к чему ты это, Лошкарев? — Никитенко посмотрел на Евтея с плохо скрытой неприязнью.
— Да ни к чему, просто надо всегда пройти по следу хотя бы немного, прежде чем точно установить, сколько зверей прошло и каких.
— А-а, ну это... это так. Как же, прошел немного...
— А сколько прошел? — все тем же нарочито равнодушным тоном продолжал допытываться Евтей.
— Что сколько — метров, что ли? — Никитенко беспокойно заерзал на табурете, отчего тот жалобно заскрипел.
— Ну да, метров или шагов, если хочешь, — насмешливо сощурился Евтей, не обращая внимания на укоризненно-предупреждающий взгляд Савелия.
— Да сколько метров — считал я их разве? Прошел немного, шагов несколько, да и повернул к машине.
— Ну метров хотя бы десять прошли вы по следу? — вежливо спросил Николай.
— Десять? — Никитенко с какою-то затравленностью или сожалением посмотрел на Николая. — Десять метров прошел, пожалуй. А какое это имеет значение, молодой человек?
— Для меня никакого, а для Евтея Макаровича, вероятно, имеет какое-то значение...
— Ну, бог с имя, с метрами-сантиметрами, — примиряюще сказал Савелий. — Ты вот ишшо, Николай Павлович, скажи нам: как добраться до того места, где след?
— Очень даже просто, Савелий Макарович. — Никитенко с кряхтением поднялся. — В десять часов наша промхозовская машина пойдет на деляну, вы на нее грузитесь — и айда! Шофер знает, где я с дороги сворачивал, так моим следом и выйдете, прямо на тигров.
— Мы вначале налегке съездим посмотрим, — осторожно возразил Савелий.
— Да чего там смотреть, чего смотреть? Верное слово тебе говорю, Савелий Макарович, не сомневайся! Прямо на след становись и веди свою бригаду, через пару дней поймаете!
— Да мы бы сразу поехали, — продолжал Савелий. — Да у нас ведь ишшо продукты не закуплены, и телеграммку вот деловую сын отобьет заместителю своему.
— Ну, смотрите, смотрите, вы — спецы! Мое дело — направление дать, а в остальном я вам не советчик. Одно хочу еще раз подчеркнуть со всей ответственностью, — Никитенко с неприязнью глянул заплывшими глазками на усмехающегося Евтея, — в следах я еще разбираюсь — не профан!
— Это мы еще посмотрим, — пробурчал Евтей вслед уходящему.
— Ну чо ты за человек такой, Евтей, неуживчивый? Пошто к нему-то цепляешься? Он вить добро дело для нас делает, — стал упрекать Савелий.
— То-то и видно, как он от добрых-то дел раздулся! — рассердился Евтей. — Верный пес он твоему Попичу — о здоровье его не забыл справиться.
— Ну, это его дело, Евтей, он нам следы показывает.
— Следы, следы! Ты думаешь: я зря его допытывал, сколько метров он по тем следам прошел? Он же ни хрена в следах не смыслит, и тайги боится как огня. В прошлом году бруснику принимал на верхнем перевале — от табора дальше кустов не ходил. Увидал на ключе след босой человеческой ноги, кто-то из ребят, видно, наследил, прибежал — едва отдышался от страха. В следах он разбирается! Тьфу!
— Ну дак чо, не ездить туда по-твоему, чо ли?
— Да разве я говорю, что не ездить? Непременно надо съездить. Такая наша участь теперь: всякие слухи проверять, на зуб пробовать. Павлика с Николаем оставим тут, пушшай продукты закупят, а мы вдвоем съездим. Как приедем — сразу к тому, второму, зайдем — к Михайле Крутилину?
— Вот-вот, к нему. Там тоже подозрительная история. Говорит — видел двух тигров. Да просто ли тигров увидать?
Николай вызвался один закупить продуктов, без Павла. Калугин только рад был этому. Отдав Николаю свою долю денег для закупки продуктов, он уехал с Евтеем и Савелием.
След оказался действительно не тигриный, а кабаний. Чушка прорысила, а за ней два прошлогодка прошли. Никитенко, наткнувшись на эти следы, к тому же не свежие, а двухнедельной давности, счел их тигриными и, круто повернувшись, заспешил к машине.
Обратно промхозовская машина должна была возвращаться только под вечер, ждать ее не имело смысла, оставалось одно — идти в поселок, до которого было около десяти километров.
Вначале Евтей материл заготовителя, а затем стал поддевать и Савелия, но тот, зная характер брата, терпеливо отмалчивался.
Через два часа Никитенко, закрывавший контору на обед, увидев подходящих к сторожке тигроловов, бодро крикнул им:
— Ну как, ребятки, на следах побывали?
— Побывали, побывали, паря! — насмешливо откликнулся Евтей, жестом руки останавливая порывающегося что-то ответить Савелия.
— Ну и как, подойдут вам такие следки?
— Замечательные следочки, паря! Токо беда одна небольшая...
— Что случилось? — В голосе Никитенко слышалась искренняя тревога.
— Да конфузик небольшой — у твоей тигрицы... копыта выросли! Язви тя в душу!
— Ты что там опять лаешься, Лошкарев? Какие копыта?
— Да чушка там прошла, Николай Павлович, — не выдержав братнего глумления над человеком, извиняющимся тоном крикнул Савелий.
— Не может этого быть, я же лично...
— Обсечка произошла, Николай Павлович! Ничего, это быват...
— Иди ему пособолезнуй, а то он сейчас от горя похудеет, как масло на сковородке оплавится, — проворчал Евтей, открывая дверь сторожки.
Николай, слышавший громкий диалог, ни о чем расспрашивать не стал, молча отложил в сторону газету, купленную на почте, снял с припечка и поставил на стол котелок с рисовой кашей, достал из мешка буханку свежего хлеба, колбасу, сыр, сливочное масло, затем также молча выставил кружки и миски. Старики, сняв шинелки и побросав их на топчан, торопливо уселись за стол.
После обеда тигроловы сходили к Михаилу Крутилину, но дома его не оказалось.
Слух о том, что они разыскивают тигриные следы, разошелся по всему селу.
На следующий день едва лишь ходившие на почту Евтей и Павел переступили порог сторожки, как Савелий, довольно потирая руки, сообщил, что был один пенсионер-охотник по фамилии Непомнящий, который родился в этом селе и знает окрестную тайгу, рассказал, что три недели тому назад видел на своем путике по Семенову ключу тигриные следы. До ключа по лесовозной дороге километров пятьдесят, а
