Бурелом. Книга третья

И около — безвестная могила.

Здесь двое из моей родной земли,
Не долетели до родного края.
В чужой земле кончину обрели.
И погребала их рука чужая.

Никто над ними не читал молитв,
Не приносил цветов, не плакал глухо.
И грозный шум победоносных битв
Вдали прошел. их не коснувшись слуха.

Сбылась ли их заветная мечта.
Им не узнать. Нема, глуха могила.
Кладу цветы к подножию креста
И говорю: Россия победила.

1945

Верность

Можно жить в разлуке месяцами,
А пришлось в разлуке жить года.
Но сияет нам за облаками
Вечно та же верная звезда.

Не изменит в жизни память слуха.
Годы, годы без вестей и встреч…
И однажды сердце дрогнет глухо,
Услыхав опять родную речь.

А глазам, усталым от прельщенья,
Вдруг в чужом, чужом со всех сторон,
Просквозят знакомые виденья,
Или их со дна поднимет сон.

Если ветер налетит с востока,
По душе пройдет волненья дрожь:
Запах детства веет издалека,
Издалека дышит медом рожь.

Но всегда сильнее память крови.
Только словом кровное затронь,
Как уже горит в ответном слове
Сердца всколыхнувшийся огонь.

Память крови, круговой поруки.
Голос из могильной темноты,
Голос деда оживет во внуке,
Сердцем своего узнаешь ты.

Память сердца — память состраданья,
Память испытаний и побед.
Много стран на свете для скитанья,
Но страны своей дороже нет.

Можно жить в разлуке месяцами,
А пришлось в разлуке жить года.
Ты спасала чистыми лучами,
Верность, путеводная звезда!

1946

Полночь

Ты приходишь ко мне издалека
Невесомый эфирной волной,
Голос родины, радости, рока,
Голос вечной стихии родной.

По широтам неба ночного
Пролетает сквозь муть облаков
Звук биения сердца стального,
Древний звон проходящих веков.

Полночь. Площадь. Громады башен.
Фонарей золотая цепь.