Сержант не шелохнулся, не ответил. Конечно, думал он, сейчас промолчать – это верх неприличия. По- хорошему, нужно было бы отшутиться или хотя бы сказать какую-нибудь первую попавшуюся глупость. Однако глупостей и так уже и сказано, и сделано достаточно. Последней глупостью… А и действительно, подумал сержант, а что было его самой последней глупостью? Но решить этого он не успел, потому что Мадам спросила на этот раз вот что:
– Сержант, а вы женаты?
Сержант закрыл глаза. Вот уж действительно, подумал он, женщины – это удивительные создания. Порой они необыкновенно чутки, но нередко являют собой верх бестактности!
– Я вас не обидела? – тихо спросила Мадам.
Ну вот опять! Сержант открыл глаза и про себя спросил: она это нарочно, что ли?! После чего он достаточно громко вздохнул, сел, недобро посмотрел на Мадам и сказал:
– Я сделал что-нибудь не так? Или дал повод?
Мадам улыбнулась и отрицательно покачала головой. И продолжала неотрывно смотреть на сержанта. То есть она по-прежнему ждала ответа. И поэтому сержант был вынужден сказать:
– Да, у меня была жена. Но недолго – одиннадцать дней.
Мадам хотела промолчать – и нужно было молчать дальше, она это прекрасно понимала… но все-таки не удержалась и спросила:
– Она… ушла от вас?
– Ушла, – тихо сказал сержант. Потом, немного помолчав, еще тише добавил: – Нет, не ушла. Ее убили.
И вот опять то же самое! Мадам опять прекрасно понимала, что больше спрашивать нельзя ни в коем случае… Однако не из любопытства, а вот как-то само получилось:
– За что?
– Не знаю, – на этот раз просто ответил сержант. – Это было недавно, под Смоленском. Голод такой, вы понимаете. А она – маркитантка. И вот… Вот так вот получилось! И никого не нашли.
Сказав это, сержант как-то странно пожал плечами, опять лег на нары и принялся пристально смотреть в потолок.
– О! Одиннадцать дней! – прошептала Мадам…
И сержант догадался – считает. Одиннадцать дней под Смоленском – а это значит, думает она, это было уже не отступление, а самое настоящее бегство. Голод, холод – и вдруг маркитантка, вино и горячая похлебка. То есть понятно, дальше думает она, почему это он вдруг женился! Хотя женщины мыслят иначе, они все это могут представить и так: кругом отступление, паника, предательства… и вдруг венчание! Как это романтично, как…
– Сержант!!!
Сержант от неожиданности вздрогнул и обернулся. Рядом с сидящей Мадам стоял Курт – очень растерянный. Почувствовав неладное, сержант поспешно встал и спросил:
– Что случилось?
– Партизаны ушли!
– Как?!
– Я не знаю! Но в лагере пусто. А тут еще Саид…
Но сержант его уже не слушал – он резко поправил на себе шинель и поспешно вышел из землянки. На поляне и в самом деле никого видно не было. Подбежав к ближайшему костру – а он уже почти что догорел, – сержант остановился и осмотрелся. И опять нигде никого видно не было. Да и смотреть было не очень-то удобно, потому что и все остальные костры уже не горели. То есть темно было, ни огонька кругом и ни души! Только возле самого леса чернела под лунным светом карета, а рядом с ней стояли оседланные лошади – их, между прочим, лошади! А где партизаны? Они что, растерянно думал сержант, и в самом деле ушли, сменили дислокацию? А с пленными как? Почему не увели с собой, не расстреляли, даже, в конце концов, просто не повесили… А бросили! То есть оставили за полной ненадобностью! Так это, что ли? Странно, очень странно! И сержант задумался. Он же прекрасно понимал, что ничего просто так на этом свете не случается, всему есть свои объяснения – и объяснения логичные, а не кивание на всяких там Белых Дам…
И тут он услышал:
– Господин сержант! Что теперь будем делать?
Сержант оглянулся и увидел, что к нему подходят солдаты: Чико, Курт, Франц, Хосе и Гаспар.
– Так! Хорошо, все здесь, – сказал сержант. – А где Саид?
Солдаты молчали. Потом Курт выступил вперед и доложил:
– Он вызвался! Нет, я послал его… разведать, где что. И его нет и нет, нет и нет! Ну, и тогда вышел я. Смотрю – нет совсем никого. Значит, он с ними ушел.
– С кем? С партизанами? Саид?! – рассердился сержант.
– Ну! – сказал Курт и оглянулся.
И тут уже вперед выступил Чико. И дерзко сказал:
– Да, а что! Это с любым могло случится. В наше время! Вот партизаны взяли и ушли. Может, они тоже этого не хотели! А вон им приказали – и всё, и тут не поспоришь!
И больше Чико уже ничего не сказал. Он только сделал большие глаза и быстро скосил их в сторону. Сержант глянул туда…
И сразу всё понял! На противоположной стороне поляны, под деревьями, стояла их карета. И там же была Мадам – она уже сидела на облучке и всем своим видом давала понять, что уже она готова к дороге. И в самом деле, подумал сержант, ехать давно пора! И это какая удача! Лагерь пуст, значит, никто им не помешает, а переправа здесь недалеко, так что, может, даже уже к утру они будут в ставке и там сдадут эту Мадам, кем бы они ни была, а потом…
Но сержант опять вспомнил про Саида и нахмурился. И сказал:
– Нет! Вначале: где Саид! Мы без него никуда не уйдем! Курт, где Саид?
Курт молчал. Вид у него был очень виноватый. Чико сказал:
– Господин сержант! Курт здесь совсем не причем!
– А кто? – гневно спросил сержант.
Но Чико не ответил. А опять начал делать больше глаза…
И вдруг:
– Сержант! – услышали они голос Мадам. – И вы, господа солдаты! Что случилось? Или мы уже никуда не спешим? Нас что, уже не ждут в ставке, так, что ли? Или вы просто боитесь ко мне подойти? Так я ведь не кусаюсь!
И они пошли, и подошли к Мадам – первым сержант, а за ним все остальные. И, остановившись чуть поодаль, они теперь ждали, что же Мадам скажет им дальше. А Мадам не спешила! Вначале она сняла свои изящной вязки рукавички, жарко подышала на замерзшие пальцы, после опять надела рукавички… и только после этого заговорила:
– Я что-то перестала вас понимать, друзья мои. При свете дня вы были совершенно другими. Ведь не зря же я тогда воскликнула: «О, какие бравые герои несут меня к славе!». И я тогда верила в это! Но, к сожалению, теперь-то я прекрасно понимаю, что это не так. Даже, если честно, то на вас теперь просто жалко смотреть! Разве не так, сержант? Вот, например, что с вами такое случилось? Вы уже не собираетесь в ставку? Да или, в конце концов, вот ваши лошади и вот ваше оружие! Так разбирайте же его, так садись же в седла! И в путь! А вы чего ждете, сержант?
– Мадам! – строго сказал сержант. – Я ничего не жду. Я пока хочу только одного – понять, что же такое здесь случилось. Почему партизаны ушли? И почему они бросили нас? Им что, трудно было отправить нас в какое-нибудь другое место? Или хотя бы просто перебить?
– А зачем это им? – удивилась Мадам.
– Как зачем? – не понял сержант.
– Да очень просто! – улыбнулась Мадам. – Зачем им вас убивать? Какая им от этого выгода? А если это выгодно русскому царю, так пусть он им за это заплатит. Но он не платит, и поэтому они не убивают. Именно так мне это объяснил их командир. И разве этот его ответ нелогичен?
Сержант молчал. А Курт спросил:
