воду испортишь, вонючий трубарь.
Крони не стал с ними разговаривать. Он сел на край бассейна и опустил ноги в холодную мыльную воду.
– Сейчас мужа позову, – пригрозила Ратни, жена квартального стражника.
– Позови, – поддержали ее женщины. – Пускай моется в луже.
Крони достал из сундучка кусок мыла.
– Зачем тебе столько мыла? – спросила старуха, которая жила над Крони. – Оставь мне.
– Не бери, – сердилась Ратни. – У него мыло поганое.
– Такое же, как у всех, – сказал Крони.
– От него плохо пахнет, – сказала незнакомая девушка.
– Ты-то сама здесь не по праву! – крикнула старуха, которая надеялась, что Крони отломит ей мыла.
– Дура, – сказала Ратни. – Не знает, что мой племянник женился.
Женщины засмеялись и стали издеваться над старухой, потому что племянник Ратни женился очень выгодно и его жена пришла сверху, из семьи мастера.
Крони решил не окунаться. Он нагнулся и намылил шею и голову.
Какая-то из женщин, он не видел кто, чтобы выслужиться перед Ратни, подкралась сзади и вылила на него ушат с мыльной водой. Крони от неожиданности съежился, свалился в воду, и его штаны промокли. Женщины потешались над ним. Одна хотела сбросить в воду и его сундучок, но старуха села на него. Она еще надеялась, что Крони отдаст ей мыло.
Крони, чертыхаясь, вылез из воды и отошел в черную нишу, чтобы выжать штаны. В нише воняло испражнениями. Когда он вернулся к бассейну, старуха слезла с сундучка и, ничего не говоря, протянула корявую руку. Крони отдал ей кусок мыла, который не выпустил, когда упал в бассейн. Он подобрал сундучок и пошел, приглаживая мокрые волосы. Сзади женщины кричали старухе, чтобы она отдала им мыло.
– Тебе все равно подыхать скоро.
Старуха отругивалась.
В другой день Крони взбесился бы от такой неудачи, но сегодня было иначе. Он дождался грузового лифта и поклонился стражнику. Стражник отвернулся. Здороваться с трубарем он не хотел. Но знал его уже лет шесть и не обижал. Лифт пошел вниз.
Крони ехал раньше, чем обычно, и потому в лифте оказались не те, с кем он ездил всегда. Крони вдруг подумал, что в своей жизни он встречал очень немного людей. Одних и тех же. С кем работает, с кем ездит и кое-кого из соседей. Некоторых еще не видел, о некоторых только слышал. А еще есть люди, которых трудно считать людьми, потому что они подобны наводнению или обвалу. Это сборщик или те, кто приходит с месячным обыском. Или человек от ростовщика. Крони знал, что почти все на уровне живут так же. Только у старухи меньше знакомых, а у господина Ратни больше.
Лифт останавливался. В него входили новые люди. Он уже был переполнен, и Крони слышал, как трещали старые тросы. Стражник не имел права впускать столько людей, но ему не хотелось гонять лифт лишний раз.
– Когда-нибудь мы оборвемся, – сказал тихо седой техник.
Техник был старый, но, видно, хотел жить. Раньше Крони было все равно, жить или умереть. Наверно, потому, что он был молод.
Крони ничего не ответил, он боялся, что стражник услышит. Те, кто стояли рядом и слышали, тоже молчали. Лифт проехал без остановки следующий уровень, кто-то крикнул через решетку: – Вы куда? Мы опоздаем.
– Надо раньше вставать! – ухмыльнулся стражник.
Крони через головы соседей смотрел на разноцветные потеки на стенах шахты лифта. Поверх других тянулась узкая красная полоса. Прорвало трубу в красильной мастерской, подумал трубарь.
Увидев двух торговок с корзинами, стражник остановил лифт.
– Некуда, нам и так тесно, – проворчал кто-то сзади.
Торговки сунули стражнику по монете, но ему этого было мало. Он взял у них из корзин по белому сладкому корню. Торговки попробовали втиснуться в лифт, но корзины мешали. Стражник схватил ближних пассажиров и вышвырнул их из лифта.
– На следующем захвачу, – сказал он.
– Ты чего так рано? – спросил мастер.
Мастер сидел за столиком и чиркал куском графита по плану какого-то сектора.
– Я вымыться хотел, а меня женщины не пустили.
Мастер был не плохой, добрый, с ним можно было говорить.
– В квартальном бассейне купаться задумал? – спросил он. – Грязная твоя рожа.
– А вы как догадались?
– Чего тут догадываться. Мало у тебя луж на участке?
– Вы правы, мастер, – сказал Крони. – В лифте я видел красный подтек. Наверно, в красильной мастерской труба течет.
