рыцарского шлема – родового герба семейства Вудвилл, к которому принадлежала Елизавета. Над шлемом с ветвью был вырезан кабан с острыми клыками – герб правящей династии Йорков.
Алиса с интересом смотрела, как констебль берет перстень и внимательно его разглядывает. Ведь в то время визитных карточек не было, даже компьютеров не водилось – ну как людям друг друга узнавать? По паспорту? А если и паспорта не было?
Алиса подумала, что для мелкого дворянчика Брендбьюри гербы высокопоставленных особ, как дерево для дворняжки. Она уж и бегает вокруг, и обнюхивает, и ищет, кто из настоящих догов и сеттеров пометил это бревно.
– Это перстень королевы Елизаветы, – сообщил свой вердикт констебль. – Если только вы его не украли.
«Вот тут бы ему и показать визитную карточку», – подумала Алиса. Но Джейн ничуть не смутилась, а уверенно, хоть и негромко, произнесла:
– Вы могли видеть меня в свите ее величества.
– Ну, разумеется, разумеется, я польщен, – забормотал Брендбьюри.
– У ее величества беда, – сказала леди Джейн. – Ее дражайшая мать очень плоха и находится при смерти в Стратфордшире, в родовом поместье. Бабушка просила перед смертью привезти ей внуков. Попрощаться.
– Законное желание, – согласился констебль.
– Но есть одна трудность...
– Какая же именно?
– Ее внуки находятся в заточении в вашем замке.
– Ах да, да, припоминаю...
– Вы знали об этом?
– Я их вижу каждый день. Но нельзя сказать, что они находятся в заточении. О нет! Они ожидают коронации. Герцог Глостер только и ждет подходящего дня, чтобы выполнить обещание, данное им старшему брату.
– Но надо отвезти их к бабушке!
– Как можно? – опешил констебль. – Это же опасно! Они – достояние королевства!
И тут Алиса подумала: «Ведь уже половина Лондона знает, что по велению Ричарда брак Елизаветы признан незаконным. И не сегодня завтра об этом узнает и глупый констебль. Лучше было бы сказать ему об этом самим».
– Простите, сэр, – произнесла Алиса голосом послушной девочки, – но разве вам неизвестно, что обнаружилось, будто принцы – вовсе не принцы, а простые люди и не могут стать королями Англии?
– Ах, не может быть! – Сэр Брендбьюри был потрясен. – Это невозможно!
Но глазки у него были такие хитрые, что Алисе сразу стало ясно: врет уважаемый тюремщик.
Джейн быстро сообразила, что к чему, и продолжила:
– И очень скоро эти мальчики не будут представлять никакой ценности. Их просто выгонят из Тауэра, и дело с концом.
– Может быть, может быть, – согласился констебль.
– Но бабушка уже не увидит своих внуков, и это большое человеческое горе.
– О, как я сочувствую!.. – Тут констебль замолчал, подумал немного и спросил: – А может быть, и королева теперь уже не королева?
– Все может быть, – сказала Джейн.
Брендбьюри постучал донышком кружки о стол, и мальчишка принес всем полные кружки.
– А не хотите чего-нибудь покрепче? – спросила Джейн. – У нас есть деньги.
– А я не пью, – резко отказался Брендбьюри.
И тогда Джейн крикнула мальчишке, чтобы тот принес господину чарку настоящего лондонского джина.
Глазки констебля загорелись, и он признался:
– В моем положении я не могу себе этого позволить. Спасибо, добрая леди.
– Надо будет вывезти мальчиков из Тауэра, – твердо сказала Джейн.
Констебль допил джин, запил его элем и лишь потом сообразил, чего от него требует эта женщина.
– Как же это возможно?! – воскликнул он. – Мне отрубят голову.
Чтобы было понятнее, он даже провел ребром ладони по шее, и сам огорчился, чуть не заплакал.
– А ведь у вас трудное положение, – заметила Алиса.
– Ой и трудное, девочка, – пригорюнился констебль. – Тебе даже не понять.
– Всю жизнь вы честно трудитесь, а не можете купить себе дом, достойный детей и жены...
– И никакой надежды, – подхватил сэр Брендбьюри. – Даже если я заморю голодом всех заключенных, то не разбогатею. Кстати, вы знаете, какой указ пришел от принца Ричарда? Заключенного Генри Уайта,
