— Нет, не знаю.
— И хорошо, — сказала фея. — Рано тебе это знать.
— Уберите камень, — сказала королева. — Мы спешим во дворец.
— Знаю, что спешите, — ответила фея. — Да не доберетесь.
— Ты не имеешь права, — сказала королева. — Ты можешь наказать за поступок, но не можешь наказать за желание. Пока мы моего муженька не зарезали, не вмешивайся!
— Но никто не может мне помешать класть камни на дороге, — сказала фея.
— Слуги! Открыть огонь из рогаток! — приказал министр добрых дел. — Цельтесь в глаза!
Фея засмеялась серебристым смехом и произнесла:
И лакеи, которые вытащили уже рогатки и прицелились в фею Мелузину, превратились в статуи, а так как статуи не могут стоять на запятках кареты, они упали в разные стороны, плюхнулись в пыль, но даже не погнулись.
— Будут еще пожелания? — спросила фея.
— Только не превращай меня опять в чудовище! — взмолился принц.
— Не бойся, мой мальчик, — сказала королева. Она схватила Алису сзади за горло и приказала Марьяне: — А ну-ка, дай мне шпильку!
Марьяна выхватила длинную острую шпильку из своей желтой волосяной башни, и королева продолжала:
— Ты отлично знаешь, фея Мелузина, что твои чары не действуют на королей и королев.
Фея кивнула.
— Иначе волшебники давно бы заняли королевские троны, — продолжала королева. — И если ты не уберешь сейчас камень, то я убью Алису.
— Одумайся, Лина, — сказала фея. — Ты забыла, что я дружила с твоей мамой. Я качала тебя на коленях.
— И это были очень острые коленки, — сказала королева. — Запомни, что я — мать. И ради своего сына я готова на все.
— Но он не настоящий принц, — возразила фея. — Он не может стать королем.
— Он выстрадал право быть королем. У него было тяжелое детство. Он полгода по твоей милости просидел в шкуре чудовища.
— Не по милости, а за дело! — воскликнула фея. — Кто мучил кошек и таскал их за хвост? Кто подсыпал яд учителям, чтобы они попадали в больницу и не задавали уроков? Кто ощипал королевского орла, и он до сих пор стесняется вылезти из гнезда? Кто поджег городскую библиотеку из ненависти к книгам? Кто уговорил злых троллей разрушить большую плотину и затопить целую долину, чтобы покататься на лодке под парусом? Кто, наконец, сломал мою волшебную палочку, и я теперь могу делать только левую половину чудес, а правая половина заклинаний для меня невыполнима!
— Из-за какой-то палки так обидеть ребенка! — воскликнула Марьяна.
— Не из-за палки, а из-за волшебной палочки. Именно эта соломинка, как говорят на Востоке, сломала спину верблюду. Как мне теперь делать подарки бедным детям, лечить зверюшек, вызывать дождь на пересохшие поля? Подумайте только, сколько людей страдает из-за того, что злобный принц подкараулил меня, когда я заснула под дубом, и вытащил палочку, а потом сломал ее об коленку!
— Хватит, — сказала королева. — Или ты пропускаешь нас и не вмешиваешься больше в наши королевские дела, или я убью эту Алису.
— Ты этого не сделаешь! — воскликнула волшебница.
— Еще как сделаю. И ты мне не можешь помешать.
Фея подняла руку с обломком волшебной палочки, зажатым в пальцах, но не успела ничего сделать, потому что с неба донесся крик Дурынды:
— Не спеши, бабка Мелузина. Помощь близка!
И тут, в самом деле, с неба с воем и свистом, оставляя за собой светящийся след, как космический корабль, спустилась выдолбленная из дерева ступа. Ею с помощью метлы управляла страшная старуха — один зуб достает до подбородка, другой тянется снизу и касается кончика длинного крючковатого носа. Глаза у старухи были маленькие, черненькие, как угольки, на голове красный платочек в белый горошек, а лицо в морщинах, как печеное яблоко.
В ступе рядом со старухой стоял мальчик Герасик собственной персоной.
— Ура! — закричал он. — Мы успели! Отпустите Алису, королева Лина Теодоровна!
Ступа приземлилась, и старуха притормозила метлой.
— Разрешите представиться, — сказала она, — Баба-Яга, костяная нога, первая злодейка в эпохе легенд.
Герасик перемахнул через край ступы и подбежал к Алисе.
Королева все держала Алису, занеся длинную шпильку, как нож.
— Эй ты, не балуй! — крикнула Баба-Яга и взмахнула метлой.
Странным образом метла удлинилась, наверное, вдвое, достала до руки Лины Теодоровны и вышибла из нее шпильку.
От неожиданности королева кинулась искать шпильку, нагнулась, а Алиса отпрыгнула в сторону и обняла Герасика.
— Какой ты молодец! — воскликнула она и поцеловала его в щеку.
Герасик покраснел и сказал:
— Ну что уж там… наше дело простое…
— Вот так! — возмутился вдруг белобрысый принц. — Я, можно сказать, умолял, в ногах валялся, а каких-то крестьянских бродяг она сама целует! Мама, этого нельзя оставить. Накажи их всех!
Королева выпрямилась. Глаза ее злобно сверкали.
— Они у меня за это поплатятся! — закричала она. — Они будут пыль глотать у моих ног!
— Это кто же такая сердитая? — спросила Баба-Яга.
— А это, сестренка, местная королева, не очень знатная, но очень гордая, — послышался голос феи.
— Ах! — Баба-Яга увидела фею Мелузину, которую до тех пор скрывал большой камень. — Ты-то что тут делаешь?
— Да вот пыталась порядок навести, — сказала фея Мелузина.
— Опять ничего не получилось? — спросила Баба-Яга. — Нерешительная ты моя! С этими королями надо попросту. Тем более в Другом королевстве. Здесь они все чокнутые! Вот смотри, я эту королеву могу метелкой перешибить, а она грозится, пузыри пускает. Ну что с ней делать?
— Надо не обращать внимания, — сказала фея Мелузина. — Но у меня это плохо получается. Я все принимаю слишком близко к сердцу. А сама-то зачем сюда прилетела? Ведь ты же существо злобное, от тебя добра не дождешься.
— А вот, решила совершить добрый поступок, — сказала Баба-Яга, — но пока все карты перед тобой раскрывать не буду, а то ты меня на смех поднимешь. Если выйдет мой план, я тебя позову.
— Сейчас же прекратите! — буйствовала королева, топая ногами и плюясь, и ее сын тоже буйствовал и плевался.
— Нам пора лететь, — сказала Баба-Яга. — Ты мне, сестрица, увеличь на полчасика ступу, а то двоих детей на ней везти — может и не потянуть.
Фея подняла обломок волшебной палочки и произнесла какие-то заклинания.
Ничего не получилось.
— А что у тебя с палкой волшебной? — спросила Баба-Яга.
— Да вот этот негодяй сломал.
