силой метнула в пещеру копье. Копье прозвенело о камни. Наступила тишина. – Никого нет, – сказала она. – Бывает, что сюда приходит зверь. Я не знаю, как по-вашему. Мы его зовем грих.
Белогурочка первой вошла в пещеру. Ее шаги прозвучали в глубине. Потом зашуршало.
– Тут есть сухая трава, – сказала она. – Иди сюда. Можно лечь. Если я не лягу, я умру.
– Я тоже, – признался Андрей.
– Мужчины не умеют терпеть. Правда, ты лучше других.
У стены была охапка сена. Не очень пышная, но все же на ней мягче, чем на камне. Он вытянулся – тело было напряжено, оно не могло расслабиться. Ноги гудели и ныли. И Андрей понял, что не сможет заснуть.
Он видел серый круг входа и слышал стук капель по листьям.
Белогурочка устроилась рядом, ее легкая жесткая ладонь легла ему на грудь. Потом Белогурочка повернулась, устраиваясь поудобнее, и положила голову ему на плечо. Голова была мокрой, теплой и колючей.
– Йеех, – сказала она сонно, – вся еда с конями пропала.
И тут же начала дышать редко и легко – заснула. Андрею хотелось повернуться, но он боялся потревожить девушку. Во сне она забормотала, засучила ногами и теснее прижалась к Андрею. А ему казалось, что он никогда не заснет… и заснул.
Раза два-три Андрей просыпался от холода. Он теснее прижимался к горячей Белогурочке, но спине было еще холоднее, и тонкий слой сена не спасал от вечной стужи камня. Все же усталость оказалась сильнее холода, и Андрей снова проваливался в сон, и ему казалось, что он, раздетый, замерзающий, падает в бесконечную пустоту космоса, а впереди лишь маленькие холодные звездочки, до которых никогда не долететь… Потом он вернулся на планету Пэ-У, и рядом была ПетриА, хотя Андрей отлично знал, что она давно уже умерла и, наверное, поэтому не смогла спасти его от вечного холода…
Хотя Андрей обычно, просыпаясь, мгновенно понимал, где он, на этот раз мозг его был столь заморочен вчерашними событиями, что он несколько секунд оставался в блаженной уверенности, что находится на Земле, – может, потому, что увидел, открыв глаза, зеленую мирную листву, пронизанную косыми солнечными лучами.
Было раннее утро, и солнце, вставшее напротив входа, пробило листву кустов и, еще не грея, высветило пещеру обещанием тепла.
Андрей протянул руку – Белогурочки рядом не было. Он приподнялся на локте – девушка сидела чуть поодаль, подтянув коленки к груди, обхватив их руками, глядела на Андрея. Белогурочка была обнажена, и он не сразу понял почему. Лишь когда сам сел, увидел, что она сняла с себя куртку и меховую юбку, чтобы накрыть Андрея.
– Глупости, – сказал Андрей вместо приветствия. – Зачем ты это сделала? Ты же простудишься.
– Мне не холодно, – сказала она. – Женщины терпеливые.
– Одевайся, – Андрей протянул ей одежду.
Белогурочка надела юбку. Она совершенно не стыдилась своей наготы, и потому наготы не было, как нет наготы у лани.
– Сколько тебе лет? – спросил Андрей.
– Не знаю, – сказала Белогурочка. – Вы, люди небесной стаи, всегда хотите знать, сколько минут, часов, дней, – зачем?
– Трудно объяснить. Мы привыкли.
– Там, если пойдешь вглубь, – сказала Белогурочка, – есть вода. Только иди осторожно, потому что потолок низкий.
– Братья не пришли?
– Зачем спрашивать? Если бы пришли, ты бы их увидел.
Андрей поднялся, выглянул наружу. Близко к пещере подходил светлый лиственный лес. Белка скользнула по стволу липы, поглядела на Андрея и скрылась за стволом. Закуковала кукушка, будто ее нарочно привезли за тридевять парсеков, чтобы утешить Андрея.
Андрей вернулся в пещеру и пошел вглубь. Потолок стал ниже. Свет сюда уже не проникал. Андрей двигался медленно, касаясь стены и часто поднимая руку, чтобы проверить, где потолок. С каждым шагом тишина становилась глубже, непроницаемей. Исчезли звуки леса. Вместо них послышалось нежное журчание воды. Ручей выбивался из-под стены.
Андрей умылся, привел себя в порядок. Вода была очень холодной, даже зубы заломило. Андрей провел ладонью по голове и отдернул руку – забыл, что он острижен по здешним меркам. Каково будет появиться в Центре в таком виде? Впрочем, в Галактике столько модных обычаев, что вряд ли кто удивится.
Когда Андрей возвратился ко входу в пещеру, Белогурочки не было. Он вышел из пещеры. Жутко болели ноги, и ломило спину. Веселый лес оглушил гомоном и деловитой суетой. Андрей поднял лицо к солнцу – лучи мягко и нежно грели лоб и щеки. Он блаженно зажмурился и понял, как зверски голоден.
Он хотел позвать Белогурочку, но поостерегся: он здесь чужой, и неизвестно, где можно кричать, а где следует таиться.
Сейчас бы посмотреться в зеркало – набедренная повязка, перетянутая широким ремнем, снятым с поверженного врага, ножи за поясом – вот и вся одежда. Хорош ты, капитан Андрей Брюс!
Листва раздалась, и появилась Белогурочка. И вдруг Андрей увидел ее такой, какой не видел раньше. Солнце светило ей в спину, окутывая ореолом смешной бобрик волос на голове и рисуя золотом контур стройного и гибкого силуэта девичьей фигуры. Она была феей этого веселого леса.
Белогурочка несла в ладонях горсть диких груш и яблок.
– Больше ничего не нашла, – сказала она. – Но лучше, когда в животе что-то лежит, правда? Ты чего так на меня смотришь? Я не убегу. Я твоя женщина. – И она весело рассмеялась.
Они сели на камни у входа в пещеру. Яблоки оказались кислыми, груши Андрею понравились. Они были твердыми, вязали рот, но в них ощущалась свежая сладость.
– Хорошо, что мы с тобой убежали летом, – сказала Белогурочка. – Весной плохо с едой. А зимой…
Белогурочка стянула меховую безрукавку, расстелила ее на камне и легла, нежась на солнце. Андрей любовался ею.
– А почему мы пошли сюда? – спросил он.
– А где еще тебя спрятать? – удивилась Белогурочка. Она всегда удивлялась недогадливости Андрея – брови уходили вверх, лицо принимало страдальческое выражение.
– Может, в твоей стае?
– Октин Хаш сразу послал людей к моей стае, – сказала она.
– Я думал, что твоя стая скрылась.
– В степи не скроешься. Люди Октина Хаша знают, где искать. Если тебя нет и меня нет, они уйдут, а если ты там, они всех убьют. Это же ясно.
– А почему они вас не тронут, если меня нет?
– Они тронут. – Белогурочка говорила спокойно, как о само собой разумеющемся. – Они будут бить. Потому что сначала не поверят. Но потом поверят. И уйдут. Зачем просто так убивать? Стая Железной птицы побеждена, нас никто не защитит. Октин Хаш знает. Теперь мы будем платить ему шкурами и рабами. У нас не осталось воинов… Почему мои братья не пришли?
– Они знают дорогу сюда?
– Конечно. Только наша стая знает эту пещеру.
Большая стрекоза с оранжевыми прозрачными крыльями уселась на маленькую грудь Белогурочки. Той стало щекотно, и она смахнула стрекозу. Стрекоза лениво перелетела к Андрею.
– Она тебе понесла привет от моего сердца, – сказала Белогурочка. – Хороший привет?
– Хороший. Спасибо.
– Я боюсь, – сказала Белогурочка. – Тут совсем близко святилище ведьм.
– Где святилище ведьм?
– Там, – Белогурочка махнула рукой, показывая в сторону леса.
– Далеко?
– Не очень. Если придут мои братья, они принесут мяса. Здесь нельзя охотиться.
– Почему?
