– Готова.
– А я? – спросила Алиса.
– А тебе что надо, девочка? – удивился комиссар, который уже забыл о существовании Алисы. – Ты разве не улетела домой?
– А мне что делать? – настаивала Алиса.
– Ты лети домой, к маме, – отмахнулся Милодар, занятый своими заботами. – Тебе обедать пора.
– Спасибо за совет, – сказала Алиса, – но я им не воспользуюсь.
– Это еще почему? – Комиссар не терпел, когда ему перечили.
– Мне надо вернуться в Урумчи.
– И не думай. Там не место маленькому ребенку.
– Спасибо за то, что вы считаете меня маленьким ребенком, – сказала Алиса. – Только я все равно полечу в Урумчи, с вашей помощью или без вашей помощи.
– Прости, Алиса, – сказала Кора Орват. – А зачем тебе надо в Урумчи?
– Во-первых, у меня все вещи в общежитии остались. А Ичунь сойдет с ума, если увидит, что я пропала.
– Я ей скажу.
– Она вам может не поверить. К тому же нельзя так вот запросто бросить в беде человека, который дал тебе кров. Представляете, каково сейчас Ичунь и Фатиме. Им ведь кажется, что, если бы они остались со старым профессором, ничего плохого не случилось бы.
– Наверное, ты права, – сказала Кора. – Может, Алиса полетит с нами? – спросила она Милодара.
– Лишнее все это! И вообще, во флаере тесно, – проворчал тот.
Алиса расстроилась. Каждому станет обидно, если ему уже двенадцать лет, а его считают бесполезным ребенком.
Когда они поднимались на скоростном лифте на поверхность ледяного щита Антарктиды, Кора вдруг тихо спросила Алису:
– Ведь это не главная причина, почему ты хочешь вернуться в Урумчи?
– А какая главная? – спросила Алиса.
– Главная заключается в том, что ты, Алиса, обожаешь загадки и тайны и тебя никакими конфетками не выманишь из пустыни Такла-Макан, пока не разгадана тайна исчезновения профессора.
– Но он же мне не чужой человек! – сказала Алиса. – Он мой коллега, он пригласил меня в гости, я еще не получила от него чертежей генератора добра для нашей биологической станции. Разумеется, я никуда не улечу из пустыни. И не мечтайте меня выгнать!
– А кто тебе сказал, что я мечтаю тебя выгнать? Я же сама тебя позвала.
Комиссар не отрывался от своей видеозаписной книги, которую изучал, пока они поднимались на лифте с глубины в два километра, и не слушал разговора. Но для порядка спросил:
– Вы о чем шепчетесь?
– Извините, комиссар, – сказала Кора. – Мы о своем, о девичьем.
– Вот именно, – согласился комиссар, – о девичьем. А надо – о деле!
– Я согласна, чтобы ты осталась со мной, – сказала Кора Алисе. – Только ты должна дать мне слово, что без моего разрешения не будешь соваться в опасные места.
– Обещаю! – обрадовалась Алиса. – Я ведь давно уже не тот легкомысленный ребенок, каким меня знают по фильмам и книжкам. Я даже могу поклясться, что буду вас слушаться!
– Не надо, я тебе верю, – сказала Кора. – Но и ты меня не подведи.
Лифт вылетел на сверкающую снежную поверхность ледяного щита Антарктиды. У замаскированной под торос двери лифтовой шахты стоял скоростной флаер – служебная машина Милодара, кстати, снабженная гравитационным двигателем конструкции профессора Лу Фу.
– Комиссар, – сказала Кора, – Алиса летит с нами в Урумчи.
– Но ведь я же сказал, – воскликнул комиссар, – что детям не место в служебном флаере!
– Алиса оставила вещи в студенческом общежитии. Она их заберет, поговорит со студентками, а потом, если захочет, может улететь в Москву на рейсовом лайнере.
– А если не захочет? – насторожился комиссар.
– Тогда и решим… Да вы забирайтесь во флаер, комиссар, забирайтесь. В ногах правды нет. По дороге все обсудим.
Флаер Милодара оказался просторным и комфортабельным. В нем даже нашлось место для штанги и пианино. И Алиса никому не помешала. Но у Милодара не было детей, и он не знал, как с ними обращаться.
Флаер резко забрал в небо и понесся к северу.
– Кора, ты что-то хочешь сказать. По глазам вижу!
– Вы, как всегда, угадали, – откликнулась Кора. – Мне хотелось бы попросить Алису, если у нее, конечно, найдется для этого время, слетать со мной в оазис профессора.
