– И я так думаю, – сказала Алиса. – Кто-то стоял рядом и ждал, пока они их принесут.
Мысль была нелепой, но соображений получше у них не нашлось.
У третьей пещеры Пашка с Алисой задержались подольше, там они отыскали живого пнута. Он был ранен и потому остался у пещеры. Пашка заставил его думать.
«Это были большие ящеры?» – спросил он мысленно.
«Большие, – подумал в ответ раненый пнут. – Злые. Яйца…»
«Зачем?»
«Не знаю. Наверное, кушать. Пища».
«А раньше большие нападали на вас?»
«Не знаю». – Вопрос показался пнуту слишком сложным, он не смог на него ответить, потому что для него не существовало времени – он не понимал, что одно событие бывает прежде другого.
«Куда они пошли?» – мысленно спросил Пашка.
Собрату по породе пнут был готов рассказать все, что знал:
«Туда пошли. К озеру пошли. А наши за ними… плохо брать чужие яйца».
Пашка согласился с пнутом, что это делать нехорошо.
Они оставили раненого пнута и поспешили дальше вдоль обрыва, в сторону озера.
И не прошло четверти часа, как они увидели впереди серые гребни спин и бугорчатые затылки нескольких пнутов, которые толпой спешили вдоль обрыва. Когда Алиса догнала их и забежала сбоку, она увидела, что стадо пнутов преследует двух гигантских крейсерозавров. Причем один из крейсерозавров, не оборачиваясь, медленно шагает впереди, а второй все время огрызается, сам нападает на разгневанных пнутов, отгоняет их, но потом торопится за своим товарищем.
Глупые пнуты никак не догадывались окружить крейсерозавров, чтобы можно было напасть на того, что топает первым.
А это следовало сделать.
Тогда их шансы вернуть своих будущих детей резко возрастали.
Могучий крейсерозавр буквально сгибался под тяжестью двух громадных корзин, висящих по его бокам, как торбы у вьючной лошади. Корзины были соединены канатами, а сами сплетены из металлических прутьев и размером не уступали кузову самосвала.
Корзины были доверху полны золотыми футбольными мячами – яйцами несчастных пнутов.
– Теперь мне все ясно, – сказала Алиса, но Пашка ее не услышал за ревом пнутов и топотом могучих ног. Алиса потеряла его из виду – он растворился в этом стаде пнутов, став одним из чудовищ.
Забыв, что Пашка ее не может услышать, Алиса продолжала говорить:
– Так как крейсерозавры на этой планете еще не додумались, как плести корзины, то мы с тобой, Пашка, можем предположить, что или кто-то очень умный напялил корзины на ящера и велел ему таскать золотые яйца, или…
– Или это не крейсерозавр, – сказал Пашка, который тоже догадался обогнуть процессию ревущих пнутов и присоединился к Алисе.
Второму крейсерозавру приходилось несладко – пнуты наконец-то догнали его, и несколько самок вцепились ему в хвост. Чудовищный ящер мотал хвостом, стараясь скинуть с себя шевелящийся груз. Первый же крейсерозавр не мог прийти ему на помощь, не скинув с себя корзин, уж очень тяжелыми были золотые яйца – даже у крейсерозавра есть предел сил.
– Их погубит жадность, – сказал Пашка.
– Давай поможем пнутам, – предложила Алиса.
Но Пашка отрицательно покачал тяжелой зубастой головой, и его маленькие неподвижные глазки яростно заблестели.
– Мы должны увидеть, – сказал он, – куда они держат путь.
– Ты совершенно прав, мой дорогой ящер, – согласилась Алиса.
– Я рад, что ты оценила мои умственные способности, ощипанная курица, – так же вежливо ответил Пашка.
Не оглядываясь, первый крейсерозавр свернул направо и вломился в густой кустарник. Он оставил своего друга на произвол судьбы. А пнуты, поймав второго ящера, забыли о яйцах. Кипя справедливым негодованием против похитителя молодежи, они всей толпой принялись рвать и терзать врага.
– Он нас уже не интересует, – сказал Пашка.
– Правильно, – согласилась Алиса. – Побежали за первым.
Бежать было нетрудно, потому что крейсерозавр, подобно танку, проломил в чаще широкую дорогу. Можно было даже не спешить – яростное прерывистое дыхание гиганта раздавалось по всему лесу – похитителя яиц невозможно было потерять.
Наконец путь привел Алису и Пашку на поляну.
Посреди поляны стоял старый, но еще крепкий космический корабль без опознавательных знаков.
– Так я и думала, – сказала Алиса. – Браконьеры.
– Не просто браконьеры, – поправил ее Пашка.
