сверхъестественным. Облаченная в сверкающий мундир, отражавшая и в то же время пропускающая свет фигура неслась к административному корпусу, и некоторые из солдат кидались в стороны, другие приседали от ужаса, одно из орудий вознамерилось было выстрелить, но замерло в молчании – лишь изнутри танка доносился шум драки.
Так, ножом сквозь масло, Кора пронизала колонну штурмовиков.
Справа остался длинный барак, в котором она провела немало горьких, но поучительных часов. В дверях барака стояли две медсестры. Они присели при виде Коры, не сообразив, что надежнее убежать внутрь. Кора, погрозив им кулаком, останавливаться не стала – с медсестрами разберемся потом.
Вот и административное здание.
Сверкающая фигура в мундире из далеких будущих фантастических романов приблизилась к административному зданию, и стоявшие возле него медики и штабной народ, наблюдавший издали за началом победоносного вторжения, кинулись врассыпную.
Кора вошла внутрь.
К счастью, часовой на входе так перепугался, что не смог убежать.
– Стоять! – приказала ему Кора.
Часовой вздрогнул, вытягиваясь во фрунт.
– Где находится тело убитого вами… – Глаза солдата были бессмысленны. – Где лежит мертвый?
– Не могу знать.
– Где начальство? Ну, есть тут кто-нибудь?
– Не могу знать.
– Где? Твой? Начальник?
Солдат показал наверх. Объяснить словами он уже не мог.
Кора побежала на второй этаж, пробежала мимо открытых дверей – везде было пусто. Руководство операцией по завоеванию Земли шло не отсюда. Может быть, и тело Миши тоже эвакуировали?
До нее донеслись голоса. Они гулко звучали в пустом коридоре. Кажется, хлопнула дверь.
Оттуда, от входа. Солдат говорил с кем-то. Может, ее догнал Милодар. Кора побежала обратно. Там было пусто. Солдат тоже отсутствовал.
И все же Коре было трудно покинуть здание.
Хотя бы для очистки совести она должна спуститься в подвал, где ночью лежал мертвый Миша. Может быть, там найдутся какие-то следы.
Тишина. Все ушли на фронт…
Кора спустилась по лестнице в подвал и побежала по коридору к стеклянной перегородке. От движений ткань ее мундира переливалась и бросала на стену разноцветные зайчики. Будто праздник уже начался.
Дверь в стеклянной перегородке была приоткрыта, далее царил беспорядок, словно только что оборвалась, так и не закончившись, срочная эвакуация либо здесь побывали неопытные грабители.
Вторая версия оказалась куда ближе к действительности.
Стоило Коре шагнуть за перегородку, спереди словно забегали крысы – громкое шуршание, стук, что-то прокатилось по полу…
– Кто здесь? – спросила Кора.
И тут же из внутренней комнаты выскочили две медсестры в солдатских сапогах и мясницких фартуках, под которыми они таили мешки с барахлом.
При виде Коры они завизжали, подобрали длинные халаты и кинулись бежать, чуть не сшибив ее с ног.
Кора не обратила на них внимания, потому что увидела, что стеклянная дверь в самый последний отсек, где и умер Миша Гофман, была разнесена пулями или молотом, и сначала она даже не поняла, что же это значит, но Миша лежал, как и в последний раз, когда она его увидела, а длинная, склоненная над ним фигура была занята странным делом – стаскивала с Миши ботинки…
Когда Кора ворвалась в отсек, человек, разувавший Мишин труп, уже услышал и осознал вопли медсестер и обернулся, держа ботинок в руке.
И хоть полковник Рай-Райи был в защитной одежде и маске, закрывающей нос и рот, Кора его узнала сразу, он ее – чуть погодя, потому что она допускала, что может встретить его здесь, а он был убежден, что живой никогда ее не увидит. Тем более никогда не увидит в роскошной и, вернее всего, – генеральской форме.
От ценного ботинка отказаться было трудно – народ на параллельной Земле был нечист на руку, так что полковник ботинка не выпустил, но стал тащить из кобуры револьвер.
– Перестаньте, полковник, – медленно произнесла Кора, уже ощущая свою неуязвимость и поняв, что это животное ее боится. А любой женщине при встрече с противным мужчиной так приятно ощущать свою неуязвимость!
– Долой! – визгливо закричал полковник, и визг получился приглушенным из-под маски – глаза его, такие же черные, яркие, пронизывающие, тут же затуманились, он никак не мог расстаться с ботинком и вдруг, словно сообщал о погоде, сказал, протягивая Коре ботинок Миши: – Натуральная кожа. У нас так уже не делают!
И когда Кора, ошеломленная этими словами, протянула руку, чтобы послушно пощупать ботинок, полковник начал стрелять в Кору, он стрелял часто, насколько успевал сгибаться указательный палец,
