Романовой, наследнице престола Российской империи, которая не пожалела сил и времени, рискуя жизнью ради всех нас…
Раздались аплодисменты.
Бессмертные, в чертах лиц которых можно было угадать величайших негодяев и тиранов, авантюристов и мыслителей нашего века, а также те бессмертные, чьи лица были никому не известны при первой жизни и неизвестны при второй, – все они хлопали в ладоши искренне и без зависти, ибо уже осознали силу своего союза и приветствовали подвиги во славу его.
В своем первом рождении они жили поодиночке и даже порой ненавидели друг друга. Но время почти всех научило мудрости.
– Во-вторых, я прошу вас выразить свою благодарность и восхищение человеку, который руководил всей этой немыслимой и невероятной операцией. Который не только выследил шкатулку, но и смог в ситуации, в которой достать ее было немыслимо, совершить это немыслимое.
– Не говоря о кораблекрушении, – сказала бабушка-черепаха. – По телевизору показывали.
– Где только не показывали, – сказал карлик.
– В шторм, ночью, в рукопашном бою он победил банду мафиози и обогатил наш союз.
– Я только возвратил семье Романовых ее драгоценности, – сказала рыжая красавица.
– Спасибо вам, Иосиф Виссарионович, – с чувством произнес сутулый мужчина. – Спасибо вам, наш дорогой. Простите, что называю вас вашим старым именем.
– Я не обижаюсь, – ответил Сталин. – В конце концов, и в женском теле есть свои прелести.
Все засмеялись и снова захлопали в ладоши. Среди них были и те, кто во втором рождении, по непонятным еще капризам реинкарнации, получил иной пол.
Вошел охранник.
Без предупреждения, без стука. Подошел к сутулому мужчине.
– Алексей Максимович, – сказал он. – Пора. Он испускает дух.
– Вы слышали? – спросил Алексей Максимович у собравшихся за столом. – Нам пора вниз. А вы, пожалуйста, – он обратился к охраннику, – соберите драгоценности и спрячьте в сейф.
Алексей Максимович первым направился в подвал.
Подвал был просторен, чист, разделен на несколько комнат, и, если бы не отсутствие окон, трудно было бы догадаться, что ты находишься под землей.
Алексей Максимович провел всех в запасную комнату, скрывавшуюся за медицинским боксом, стерильным и пахнущим озоном.
– У нас теперь будет настоящая клиника, – сказал он Сталину, пропуская его, как женщину, вперед. – Спасибо тебе, дружище, дорогой мой человечище!
Он стер со щеки набежавшую слезу.
В задней комнате или, вернее, палате на операционном столе лежал старый грузный человек. Он дышал прерывисто и часто, из горла доносился хрип.
– Вы куда? – окликнул появившихся в дверях гостей доктор в повязке, прикрывавшей нижнюю часть лица. – Здесь же стерильно! Вы мне все погубите.
– Остановитесь, остановитесь! – Алексей Максимович закрыл дверь спиной и стал оттеснять бессмертных в пахнущий озоном бокс.
Произошла некоторая сумятица – задние напирали. И вдруг всех заставил остановиться и замереть страшный крик старика.
– О, но! – кричал он и повторял все тише и тише… – Но, но, но-о-о-о…
Врач и помогавшая ему сестра склонились над раздираемым судорогами телом старика.
Бессмертные покорно отступили в коридор.
Но никто не ушел. Прислушивались к звукам, невнятным и страшным звукам, несущим смерть. Звукам, всем известным.
Говорить было трудно. Кто-то закурил, но Сталин вырвал у него сигарету и затоптал ее.
Послышался обиженный голос:
– Вы возвращаетесь к своим штучкам.
Все затихло в операционной.
И потом вдруг – через паузу, может, через минуту – раздался громкий светлый плач ребенка.
– Ура! – негромко сказал Алексей Максимович.
Великая княжна Анастасия широко перекрестилась.
Видно, понимая, что за дверью ждут вестей, акушер, принимавший рождение ребенка из тела умирающего старика, вышел к бессмертным.
Он держал новорожденного.
– Здравствуй, Наполеон Бонапарт! – окая, воскликнул Алексей Максимович. – Здравствуй, великий император. Виват!
Анастасия протянула руку, чтобы дотронуться до ребенка.
Врач отступил в палату, он не хотел, чтобы малыша трогали. Можно занести инфекцию.
– Пятый Наполеон, – сказала Анастасия. – Пятое рождение! Может, это опасно?
– Это может продолжаться вечно, – ответил Сталин. – Скоро и вы, Анастасия Николаевна, снова станете девушкой. И я поведу вас в школу, как младшую сестричку.
Никто не засмеялся.
Над особняком пролетел самолет, недалеко загудела электричка.
Начинался дождик, весенний дождик – он сожрет остатки снега под деревьями.
Внутри особняка, в гостиной, Алексей Максимович откупоривал шампанское.
