«Но, может быть, радиация уже нивелировалась там, опустилась до пределов, выносимых человеком?» – «О чем я думаю? Я не могу думать словами, которых я не знаю. Радиация – это слово, которым обозначают… заразу. Да, воздушный яд, которым отравлены те люди. Со временем зараза уменьшается и постепенно пропадает совсем. Но я хорошо подумала об оружии для моего дяди? Нет, это опасно, нельзя ему получить оружие, к которому он не готов. Значит, мы знаем другой способ попасть туда? Может быть, убежишь, Дороти?» – «Зачем?» – «Чтобы проникнуть в джунгли и найти то, что нам надо найти». – «Я не хочу умереть в джунглях от когтей тигра или стрел диких племен. Я – принцесса Лигона!» – «Ах, какая ты, к черту, принцесса! Ты лондонская девчонка…» – «Не смей так говорить. Мне не хочется идти в зараженное место ради тебя, которая меня не ставит и в пенни…» – «Прости меня, Дороти, я же – сама ты!» – «Неправда, ты – другой человек, который забрался ко мне в мозги. Уйди! Уйди, я тебе приказываю!»
И наступила тишина. Нет, не наружная – снаружи все так же шумели сосны, наклонившись, старый генерал спрашивал: «С тобой все в порядке, принцесса?» Тишина царила внутри – то, второе существо, исчезло…
Король Лигона возвратился к остальным охотникам через час. Спереди через круп коня был перекинут маленький олень. Бо Нурия был доволен собой и принялся издеваться над родственниками и друзьями, которые не умеют охотиться и которым лучше сидеть дома. Те отшучивались, они уже напились рисовой водки и наелись. Никакой король им не был страшен. Да и король понимал, что сейчас он им не владыка – они сами себе господа.
Бо Нурия не стал пить водку, он уже возвратился к заботам и дурным мыслям, но ему не с кем было говорить, кроме племянницы, потому что остальные были пьяны либо, как Бо Пиньязотта, немолоды и заснули на привезенных из города шкурах.
Дороти тоже хотела поговорить с королем.
– Дядя, – сказала она, – на твоих землях, как мне сказали, была война между чужими людьми, которые прилетели со звезд.
– О чем ты говоришь? – Король отщипывал куски лепешки и запивал горным пивом.
– Мне рассказывали многие. Даже уважаемый Бо Пиньязотта.
– Старик выживает из ума.
– Я позову его, и он все повторит.
– Я знаю, о чем они все сплетничали. Пять лет назад здесь были злые духи. Потом они убрались восвояси.
– Ты веришь в злых демонов?
– Как можно в них не верить, если они живут везде? Если злые наты живут на каждом большом дереве, в каждом покинутом доме?
– Я не верю в злых натов, но я верю в злых людей.
– Откуда же они заявились?
– Со своей звезды.
– Тогда это тем более наты. Под видом людей. Это бывает. Такие демоны особенно опасны.
– Но они воевали между собой.
– Нет предела наглости и злобе натов.
– Мне говорили, что там осталось их оружие.
– Может быть.
– Оно может пригодиться нам?
– Не может пригодиться человеку оружие демонов.
– Мы не видели демонов, мы не видели их боя, мы не видели оружия! – возмутилась Дороти. – Даже в момент, когда нам нужна помощь с любой стороны, когда нам нужны пушки, в это время ты не хочешь посмотреть. Только посмотреть!
– Это слишком опасно.
– Опаснее, чем армия Бодопаи?
– Я не знаю, Ма Доро… я не знаю. И ты для меня чужая. Ты не боишься богов. Может, у тебя есть свои, английские боги?
– Я поеду туда. Я думаю, что после их войны остались нужные для нас вещи.
– Не смей! Там таится смерть! Там даже птицы не пролетают.
Черты лица Бо Нурии исказились гневом и страхом – он на самом деле испугался за свою наследницу. Ведь для него бирманская армия – это зло понятное: это слоны и кавалерия, это пушки и пехотинцы, это, в конце концов, сборщики налогов и оккупационные власти. Но иметь дело с натами, злыми демонами с неба, может, и погибшими, но опасными, он не собирался.
– Если ты не дашь мне людей, я поеду сама, одна, – ответила Дороти.
– Кто подучил тебя?
«Вот именно – подучил. Кто подучил меня?» Но внутренний голос молчал, вместо того чтобы подсказать, как убедить дядю.
– Если мы найдем там пушки или ружья, то мы сможем воевать с бирманцами.
– А ты знаешь, сколько нужно для этого пушкарей?
Дороти понимала, что дядю не переспоришь. Он упрям… как она сама.
