И хоть бы в словах-то людскихНе так уж все было избито!Значенья не сыщете в них,Значение их позабыто!Да и кому рассказать?При искреннем даже желаньеНикто не сумеет понятьВсю силу чужого страданья!1889
ДОННИК
Брат, в запыленных сапогах,Швырнул ко мне на подоконникЦветок, растущий на парах,Цветок засу́хи — желтый донник.Я встал от книг и в степь пошел…Ну да, все поле — золотое,И отовсюду точки пчелПлывут в сухом вечернем зное.Толчется сеткой мошкара,Шафранный свет над полем реет —И, значит, завтра вновь жараИ вновь сухмень. А хлеб уж зреет.Да, зреет и грозит нуждой,Быть может, голодом… И все жеМне этот донник золотойНа миг всего, всего дороже!
В КОСТЕЛЕ
Гаснет день — и звон тяжелыйВ небеса плывет:С башни старого костелаКолокол зовет.А в костеле — ожиданье:Сумрак, гул дверей,Напряженное молчанье,Тихий треск свечей.В блеске их престол чернеет,Озарен темно:Высоко над ним желтеетУзкое окно.И над всем — Христа распятье:В диадеме роз,Скорбно братские объятьяРаспростер Христос…Тишина. И вот, незримоУнося с земли,Звонко песня серафимаРазлилась вдали.Разлилась — и отзвучала:Заглушил, покрылГром органного хоралаПеснь небесных сил.Вторит хор ему… Но, Боже!Отчего и в немТа же скорбь и горе то же, —Мука о земном?Не во тьме ль венцов осталсяДень, когда с тоскойЧеловек, как раб, склонялсяНиц перед тобой