Рубины мрачные цвели, чернели в нем, Внутри пурпурно-кровяные,Алмазы вспыхивали розовым огнем, Дробясь, как слезы ледяные.Бесценными играл заветный перстень мой, Но затаенными лучами:Так светит и горит сокрытый полутьмой Старинный образ в царском храме.И долго я глядел на этот божий дар С тоскою, смутной и тревожной,И опускал глаза, переходя базар, В толпе крикливой и ничтожной.
Молчат гробницы, мумии и кости,— Лишь слову жизнь дана:Из древней тьмы, на мировом погосте, Звучат лишь Письмена.И нет у нас иного достоянья! Умейте же беречьХоть в меру сил, в дни злобы и страданья, Наш дар бессмертный — речь.
Ловец великий перед богом,Я алчен в молодости был.В восторге буйном, злом и строгом,По горным долам и отрогамЯ расточал мой ловчий пыл.— Простите, девственные сениЯзыческих родимых мест.Ты сокрушил мои колени,Смиренный Взор, голгофский Крест.Вот дал я волю пестрым сворам,