— Неужели они столь глупы и самонадеянны, что со столь незначительными силами решили вторгнуться в наши владения!? — радостно улыбаясь спросил сам себя Иран.
Он уже представлял как с почестями и славой предстанет пред очами своего отца ведя в обозе тысячи пленных рабов.
— Как они вооружены? — обратился он к своему войсковому советнику.
— Пешие прикрываются круглыми щитами на манер горских, только они в разы превосходят размерами. Копий не видно. Всадники так же без копий. Видно полагаются на свои луки.
— Глупцы. Даже если они и успеют выпустить в наш строй по три стрелы, при первом же столкновении мы их опрокинем и сомнем.
Сзади послушалось кряхтение его второго советника. Это был мудрый и старый воин, который с самого детства обучал молодого царевича искусству войны.
— Мой господин. Видать вся их сила сосредоточена за бортами повозок. Наверняка там находятся их лучники и метатели дротиков.
— Ну и что? — не пронял Иран.
— Подумай сам, о быстрый сокол своего отца… Наши всадники не смогут преодолеть преграду. Для этого им придется спешиться, а в это время по ним будут стрелять в упор.
Иран задумался, но потом беззаботно махнул рукой.
— Наши тела и кони защищены. Когда мы сомнем их воинов и их тылы будут оголены, мы просто расстреляем укрывшихся за повозками из своих луков. Потом передовые воины спешатся и организуют проход, куда и хлынут наши всадники. Не вижу в этом большой угрозы.
Советник лишь покачал головой, но промолчал не желая перечить вспыльчивому царевичу.
Тем временем маг и его помощники начертив на земле острыми наконечниками сабель ритуальные линии, приступили к жертвоприношениям.
Почувствовав, как воздух над читающими магами стал уплотняться, Иран махнул рукой.
— Тысячникам ко мне.
Когда его окружили туранские кочевые вожди, Иран стал объяснять им, как должна будет начаться атака его победоносного войска.
…Сита окинула беглым взором близ находящихся наездниц. В своем подавляющем большинстве, конное войско Рамы состояло из женщин. Из неполной тысячи, мужчин всадников было всего около трехсот человек. Все они были сарматами или скифами. Именно мужчины и составляли авангард их построения.
Каждый арийский всадник был вооружен составным луком. На левом боку воинов располагался колчан с двадцатью стрелами. Запасной находился за их спинами. Длинные прямые мечи сейчас покоились в кожаных ножнах, которые были прикреплены с левой стороны конской шеи.
Вдали, уже не скрывая своего присутствия, нагло разъезжали конные разъезды аборигенов. Все арии с замиранием сердца смотрели нам этих темнокожих воинов облаченных в какие-то длинные хламиды, отсвечивающих на солнце тусклыми бликами. Туранцы были под стать их лошадям. Такие же невысокие и коренастые.
Одна из наездниц заметила:
— Разве ж это воины? Ростом с гулькин нос. Да я таких, пожалуй одним ударом смогу прикончить целую дюжину. И что за палки у них в руках? Они что собираются строить забор?
Все загоготали. Один из скифских всадников, покосился на говорившую и угрюмо заметил:
— Это копья. На конце такой палки находится наконечник длиною в три твоих ладони. Если зазеваешься, такая палка пронзит насквозь не только тебя, но и сзади скачущего наездника.
— Твое племя уже билось с этим народом? — поинтересовалась Сита.
— Да, нет. Но вот то, как они это делают, видел. Эти люди ранней весной, празднуют праздник возрождения, на котором похваляются друг перед другом своим воинским искусством и доблестью. Как-то я попал в одно их кочевье. Табунами своими обменивались, что бы кровь значит обновить. — пояснил скиф. — Вот там-то я и лицезрел, как они на полном скаку пронзают тушу сайгака, а иногда и человека.
— Что, над своими соплеменниками измываются? — не понял кто-то из сармат.
— Почему над своими? Над рабами. А к какому он роду племени относиться, для них то уже не важно.
— Звери какие-то! — возмутился сармат.
Все в один голос одобрительно загудели. Среди всех арийских родов, такое понятие как рабство отсутствовало напрочь. Если инородец пролил кровь ария или же обесчестил невинную душу — карой ему было ритуальное убийство, дабы он своей кровью вновь скрепил божественный ряд, что связывает Вышняя и его земных детей. Но то решали волхвы! Обычно провинившегося приговаривали к холопству, сроком до десяти лет. По истечению холопства инородец мог отправляться куда ему пожелается.
— А наши северные друиды, что не такие же? Не приносят кровавых жертв? — возмутилась одна из наездниц.
— Ну ты хватила, сестра. То же северные. Мы же не такие! — возмутился всадник и вдруг закричал. — Смотрите. Там на горизонте! Что еще за напасть?
…Закончив чертить пентаграмму заключенную в квадрат, на углах которого были вырезаны знаки четырех стихий мира, Камбис повелел своим ученикам подвести к нему первую рабыню. Девочка была родом из далекого горного племени. Ее раскосые глаза со страхом взирали на темнокожего жреца. Она понимала, что ее сейчас убьют. От страха ноги несчастной подкосились, и она повалилась в высокую траву, прямо перед ногами толстого темнокожего человека.
Взяв жертву за волосы, Камбус, задрал ей голову и не прекращая читать заклинания вызова, перерезал тонкое горло. Из яремной вены хлынул темный бардовый поток.
— Взываю к вам боги мира. Явите мне своих слуг, что бы они стали моим послушным инструментом. Вот священная человеческая кровь, которая даст им силы воплотиться в видимом мире…
К нему подвели очередную жертву. На этот раз, умелым движение руки, маг распорол девичью грудь. Через несколько мгновений, он вытащил из нутра окровавленное сердце жертвы, которое все еще билось. Подняв его над головой, маг снова обратился к потусторонним силам.
Так продолжалось пока последнее тело жертвы не перестало судорожно дергать ногами. Все окружающее пространство, было залито священной девственной кровью. Глаза Камбуса горели недобрым огнем. На уголках его рта проступила желтая пена.
— Вселись в меня та, кто нарекла себя Кибелой. Пусть тело мое станет твоим временным прибежищем. Покарай богопротивников.
Тело черного мага вдруг резко дернулась. Со стороны могло показаться, будто бы невидимая рука богини дернула его за шкирку, после чего тело мага стало сотрясать мелкая дрожь.
На округлившихся от удивления глазах окружающих, Камбрис воспарил над землей. Многие, видя такое чудо, повалились в страхе на колени, прикрыв головы дрожащими руками.
Над головой мага стала образовываться воздушная воронка. Она становилась все больше и больше. Потоки, почти осязаемого воздуха, сжимались в кольца и стали увеличиваться. Вокруг зависшего над землей тела, стал образовываться смерч. Воздух гудел и уже в скором времени, перерос в настоящий рев. Все кто находились подле жертвенного квадрата, услышали как из эпицентра этого смерча, стали доноситься злобные завывания и душераздирающий срежет. Один из послушников, вдруг отчетливо различил демоническую маску, которая стала мелькать в потоках все увеличивающихся воздушных протуберанцев. От страха его сердце не выдержало и он замертво повалился под ноги близ находящихся рабов.
Между тем смерч на глазах превратился в гигантскую воронку, утроба которой, казалось, стала пожирать даже облака.
Еще мгновение… и вся ревущая воздушная масса ринулась в сторону копошащейся массы неведомого народа.
