– Я живу в двух километрах отсюда, – уточнила она, чтобы поддержать разговор.
– Знаю, знаю… Тут быстро узнают такие вещи! Ваш садовник трубит об этой новости уже целый месяц.
– Люсьен Лестрейд больше не мой садовник. Он сам захотел помочь мне, но делает это бесплатно. Сейчас у меня никто не работает.
– Вам не просто будет избавиться от него! – пошутил мужчина.
На вид он был немного старше Паскаль и вряд ли знал ее семью в то время, когда они здесь жили, и, может, поэтому был более словоохотлив, чем булочница.
– Люсьен все время рассказывает о вашем парке. У него есть и другая работа, но именно на ваших деревьях он любит тренироваться.
– Этот дом уже не тот, что был раньше, – осторожно ответила Паскаль, которой не понравилась его фамильярность. – Я пытаюсь что-то делать сама, но из-за работы в Тулузе у меня не хватает времени на то, чтобы…
– А почему так далеко? Ведь ваш отец работал в Альби, не так ли?
– Вы решительно в курсе всех дел! – насмешливо заметила она.
– Люди любят поболтать за стаканчиком вина, – ответил он, указывая на ряды бутылок позади себя. – Я купил это бистро десять лет назад и с тех пор слушаю здесь самые разные истории.
Паскаль закрыла портмоне, взяла журналы и направилась к выходу. Открывая дверь, она услышала:
– Имя Фонтанель здесь очень хорошо известно! Нарочито медленно она повернулась к нему лицом.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – четко проговорила она.
– Как мне кажется, ваш отец оставил по себе плохие воспоминания…
Она была сбита с толку и не решалась уйти. Этот человек мог говорить что угодно, чтобы заставить ее уйти, но она инстинктивно чувствовала, что он говорит правду. Конечно, работая за стойкой, он слышал немало разных сплетен, и возвращение Паскаль в Пейроль благодаря Люсьену Лестрейду тоже не прошло незамеченным.
– Мой отец прекрасный врач, – твердо заявила она.
– А, но дело не в этом. Здесь болтают о его историях с женщинами. Одна заживо сгорела, потом китаянка, которая…
Он резко осекся и хлопнул себя по лбу.
– О, какой же я идиот! Простите. Все знают, что я ужасный болтун! Вы курите?
Сконфузившись, он протянул ей большой блок спичек, словно надеялся этим загладить возникшую неловкость.
– Нет, я не курю, спасибо.
– Ну возьмите, будете разжигать печь или камин. Обойдя вокруг стойки, он подошел, чтобы вручить ей коробку.
– Не сердитесь на меня… Да, в вас есть что-то азиатское, я должен был сразу это заметить.
Она растерянно взяла коробку со спичками и вышла, не сказав ни слова. «Китаянка»… Значит, вот как называли ее мать жители этой деревни? Злились на нее за то, что она делала покупки в Альби? Потому что она была метиской?
Возвращаясь в Пейроль, Паскаль перебирала в памяти слова продавца из бара. Кстати, как же он ее узнал? Может, она успела стать главной темой разговоров в этой дыре? В таком случае ноги ее здесь больше не будет, она все будет покупать в Альби, как и ее мать. Что же касается этих старых «историй с женщинами», то ее отец вовсе не был Синей Бородой! Тем не менее уже во второй раз ей сказали о том, что Фонтанели оставили по себе плохую память. Сначала тот шофер такси, который вез ее в Пейроль на второй день после похорон матери, теперь этот тип из бара…
Аврора уже ждала ее в кухне с бутылкой коньяка наготове.
– Я успела приготовить крем-карамель. Но сначала выпьем, эта бутылка – подарок одного пациента…
Ее хорошее настроение утешило Паскаль и помогло забыть эти дурацкие разговоры в деревне. На столе красовались два высоких медных канделябра с белыми свечами.
– Ты нашла это на чердаке? – удивилась Паскаль.
– Да. Неплохо, правда? Они прекрасно будут смотреться в зимнем саду после того, как мы там все покрасим. На стены можно нанести трафаретные узоры…
– Завтра воскресенье, и я буду спать все утро! – запротестовала Паскаль.
– Не беспокойся, сделаем это днем.
Аврора пощупала батон, изображая настоящую гурманку.
– Как я люблю этот хлеб, здорово, что недалеко от нас есть хорошая булочная!
– Да, хлеб неплохой, чего не скажешь о хозяйке. Она и тип из бара встретили меня более чем прохладно. Странно, но имя Фонтанель здесь ассоциируется с чем-то нехорошим. Послушать их, так у моего отца была куча женщин, а он был всего лишь вдовцом, который захотел жениться снова.
– Может, твое внезапное необъяснимое появление здесь дало пищу для сплетен?
– Возможно…
