экспертизы, а теперь все по новой…
Валентина разозлилась на себя за собственную недоверчивость. Альбану приходилось снова и снова посещать врачей. Создавалось впечатление, что его медицинскому досье вообще не суждено обрести вид, который удовлетворил бы страховщиков. Кроме того, каждый осмотр или процедура ставили его перед фактом: о возвращении в гражданскую авиацию придется забыть.
— На обратном пути машину поведу я? — ласковым голосом спросила Валентина.
— Наверное. Я могу выйти от офтальмолога с расширенными зрачками, а в таком состоянии я плоховато вижу.
Он беспомощно развел руками. Этот жест глубоко взволновал Валентину.
— Договорились, — быстро согласилась она. — Это очень кстати, я смогу встретиться со своим редактором.
Ей пока нечего было показывать в издательстве, но она не хотела, чтобы Альбан решил, будто она едет исключительно ради него. Валентина опустила глаза и увидела, что ее тарелка пуста. Неужели она ест за двоих? Она подумала о ребенке, который рос в ней, — крошечном, но таком реальном. Что, если, как в прошлый раз, природа решит…
— Тебя что-то беспокоит? — спросил Альбан.
Валентина поняла, что мысли отразились у нее на лице, и заставила себя улыбнуться.
— Нет. Я как раз собиралась положить себе еще спагетти, они великолепны!
— Ну, у Софи, моей итальянской подруги, они получались куда лучше, — беззаботно сообщил он.
Поскольку стюардессы не стоят у плиты на борту самолета, Валентина пришла к выводу, что дегустация происходила в более интимной обстановке. Однако ей не хотелось портить вечер из-за своей проклятой ревности, поэтому комментарии она оставила при себе.
Назавтра, ближе к вечеру, Давид привез Жозефине полный пакет морских гребешков «Сен-Жак». Оставив ее в кухне, он позвонил в дверь виллы.
— Ты вовремя, — сказал Альбан, открывая. — Я как раз засел за смету. Хочу услышать твое мнение по всем вопросам.
Он проводил Давида в свой кабинет, где на столе была разложена полученная утром почта.
— Настоящая головоломка. Я не знаю, с чего начать. Но ты ведь прекрасно в этом разбираешься, ты…
— Разбираюсь в чем? Альбан, я агент по продаже недвижимости, а не строитель. Если ты хочешь отремонтировать «Пароход» от трюма до капитанского мостика, я могу рассказать тебе, сколько стоит так называемая реабилитация квадратного метра площади. Проблема этого дома — его размеры. Вы с братьями останетесь без гроша в кармане!
— На начальном этапе работы буду финансировать я. У меня есть кое-какие сбережения, и мне кажется логичным потратить их на «Пароход».
— Логичным? Я бы так не сказал! Насколько я знаю, Жиль в состоянии последовать твоему примеру, а вот Коля — нет. Или вы решили оставить ему роль бедного родственника? Нет, проще взять кредит на ремонт, один на троих. И не забывай, что дом принадлежит Жозефине. Она, конечно, может оформить на вас акт дарения, но тогда вам придется заплатить государству.
Альбан, явно разочарованный, глянул на Давида и упал в старое потертое кожаное кресло.
— Ты умеешь подбодрить, — вздохнул он.
— Предпочитаешь, чтобы я подсластил пилюлю? «Пароход» — бездонная бочка, мы все это знаем.
— Сколько, по-твоему, он может стоить?
— В таком состоянии? Точно я смогу сказать тебе, когда проведу кое-какой анализ. Сам понимаешь, такие дома выставляют на продажу нечасто. За виллы, построенные в Прекрасную эпоху, как ваша, лучшую цену обычно дают перекупщики. Их цель — сделать из нее конфетку и продать за бешеные деньги. Здание находится далеко от моря, это минус, зато участок очень хорош, это плюс. Еще дом можно предложить в общую собственность нескольким лицам, добавив бассейн и теннисный корт. Но с ремонтом ты его будешь продавать или без ремонта, ситуация не изменится.
—А если продать его в частную собственность?
— Не много найдется покупателей, которым по карману подарить себе такое здание, отремонтировать его, а потом еще и содержать. Хотя рано или поздно кто-то все равно найдется — какой-нибудь эмир или американский миллиардер…
— Мы не миллиардеры, но до сегодняшнего дня как-то справлялись, — возразил Альбан, которого злил пессимизм друга.
— Только потому, что пустили дело на самотек.
— Выходит, мы вернулись к моей первоначальной идее — дом нужно отремонтировать.
— Давид расхохотался. Такого упрямца, как ты, еще поискать! Не знай я тебя с пеленок, пытался бы переубедить, но ты ведь все равно сделаешь по-своему.
— Еще бы!
Давид, продолжая улыбаться, подошел к столу, чтобы просмотреть смету.
— Во-первых, откажись от услуг этого специалиста по отоплению. В Вилье есть настоящий мастер своего дела, я дам тебе его телефон. Что до кровельщика, я не вижу возможности сократить расходы. Его смета кажется мне обоснованной.
— Крыша не так уж плоха…
— Твой дед любил говорить, что несчастья падают с неба, поэтому содержал крышу в порядке!
Альбан бросил взгляд на часы: около семи, у них еще есть время поболтать.
— Не помню, чтобы папа интересовался состоянием дома, — сказал он. — Этим занимался Антуан.
— Так и было. Твой дед обожал этот дом, лелеял его. По крайней мере, пока не умерли твои родители. Потом он потерял к вилле интерес.
Давид вдруг серьезно, почти строго посмотрел на Альбана.
— Тебе нужно последовать его примеру. И примеру Жо, ведь она переехала во флигель. Я чертовски рад, что ты вернулся, но чувствую себя обязанным дать тебе совет. Я считаю, что ты совершаешь ошибку.
Он бегло осмотрел комнату, поднял глаза к потолку и какое-то время молчал, погрузившись в свои мысли.
— Когда мы были детьми, — со вздохом начал Давид, — в доме было хорошо — светло, весело, спокойно. А сегодня все не так…
—Давид! Вот уж не думал, что ты станешь повторять глупости Жо! Мы же с тобой не старушки, которые боятся собственной тени!
—Жо не назовешь трусихой. У нее отличная интуиция, а иногда бывают предчувствия. Ты сам это знаешь.
Легкомысленно передернув плечами, Альбан указал на смету.
—Давай поговорим о конкретных вещах.
Обиженный, что его так грубо призвали к порядку, Давид углубился в чтение сметы сантехника.
— Этот тип что, собирается ремонтировать Версаль? — пробормотал он, презрительным жестом отталкивая бумагу.
— Здесь километры канализации, — напомнил ему Альбан.
— Найди другого, этот берет слишком дорого. А что, если нанять сразу нескольких? Вот тебе и будет чем заняться!
— Что ты этим хочешь сказать? Думаешь, я здесь бездельничаю?
Они вели разговор на повышенных тонах, — совсем как в детстве, и каждый хотел доказать, что прав. Давид отошел от стола к темному окну и, помедлив немного, вернулся к Альбану.
—Я могу говорить откровенно?
— Да.
— Как друг?
