Он открыл дверь конторы, и к нему поспешила секретарша.
– Господин Казаль задержался у господина Русей. Не могли бы вы заверить уступку в деле продажи Дьёдонне-Клозель? Они уже в кабинете вашего брата.
Она допустила ошибку, пригласив их в кабинет в отсутствие Макса, и в отчаянии заламывала руки.
– Пришлите ко мне клерка, занимавшегося этим делом,– вздохнул он.
Виктор зашел в кабинет, где ждали клиенты, представился и сказал несколько вежливых слов, извинившись за брата. Затем он уселся за стол, отметив про себя, что продавцы находятся слева, а покупательница – справа. Обращаясь к ним в нужный момент в процессе чтения акта, он не должен был перепутать их.
Вошел клерк и подал ему досье. Виктор, уточнив гражданское состояние клиентов, приступил к описанию имущества.
– ...одно поместье, расположенное в коммуне Сент-Натален, включающее...
Он слегка улыбнулся, не прерывая чтения. Это место находилось в паре километров от Рока.
– ...описанное в кадастре следующим образом: секция в два ара и семьдесят санитаров...
Продолжая нудно перечислять, он взглянул на женщину, сидящую справа. Ее лицо вовсе не светилось радостью человека, приобретающего дом. А жаль. Она казалась милой, хотя скучная мина не украшала ее. На ней были джинсы, ботинки, поношенная кожаная куртка, и она, по-видимому, не считала нужным пользоваться косметикой.
– ...цена считается выплаченной с того дня, когда будут совершены платежи по настоящему акту...
На этот раз он прервал чтение и откровенно улыбнулся клиентке, но она не смотрела на него, уткнувшись в пол.
– Мадам Клозель, как вы будете финансировать приобретение?
Она подняла голову и взглянула на него со страхом.
– У меня есть деньги,– вполголоса сказала она. Не желая смущать ее еще больше, он пробормотал, обернувшись к клерку:
– ...из собственных средств.
Несколько заинтригованный, Виктор продолжал чтение, не переставая украдкой наблюдать за женщиной. У нее были большие темные глаза миндалевидной формы, симпатичный носик и очень чувственный рот. Коротко стриженные темно-каштановые волосы обрамляли лицо непослушными прядями, и, даже сидя, женщина казалась высокой и тонкой. Сколько ей могло быть? Лет тридцать пять? Или больше?
– Подписано в Сарлате в одном подлинном экземпляре, который останется в распоряжении господина Казаля,– закончил он.– Ну, вот... Прошу вас подписать вот здесь.
Он попросил клиентов выполнить последние формальности, распрощался с четой продавцов, но молодую женщину задержал у порога кабинета.
– Можно вас на минутку?
Она явно была недовольна, но кивнула в знак согласия, хотя и держала в руке ключи от машины.
– В принципе, лучше всего оплатить в день покупки чеком. Так принято, и вам нечего опасаться.
Женщина нахмурила брови, словно плохо поняла, что он ей только что сказал.
– Хорошо,– наконец прошептала она.
Ее взгляд снова выражал скрытый страх, и Виктор почувствовал себя неуверенно.
– Все ли у вас в порядке? Если вас что-то беспокоит, не стесняйтесь сказать...
Она энергично закачала головой, но сама вдруг чуть не расплакалась.
– Меня все беспокоит! – взорвалась она.– Эта ужасная развалюха... Вдобавок я никого не знаю в этом затерянном углу! Однако думаю, это не относится к вашей компетенции, не так ли?
Она повернулась к нему спиной, размашисто вышла во двор, споткнувшись два раза, и скрылась из виду, оставив его в полном недоумении.
Бланш давно уже покинула свое канапе. Она яростно обернула пленкой блюда, приготовленные к обеду, и положила их в холодильник. Сама она не съела ни куска. Выходка Марсьяля обидела, как всегда, ее, но она о ней больше не думала. И напротив, смерть Робера Вильнёва неожиданно ввергла ее в тот период жизни, который она предпочитала забыть любой ценой. Однако Сарлат был слишком маленьким городком, чтобы она могла избежать встречи с Жаном, племянником Робера,– он, безусловно, явится за своим наследством.
Бланш сидела на стуле в кухне, опустив лицо на руки, и готова была разрыдаться. Все эти годы она ничего не слышала о Жане, как и было оговорено. Услуга за услугу – они были взаимно защищены его молчанием. Ныне он станет наследником состояния Вильнёва, это его часть договора, и, в принципе, он не должен ее волновать. Тем не менее, ее бесила сама возможность столкнуться с ним нос к носу.
Она услышала, как внизу в замке поворачивается ключ, и вскочила. Сколько времени она так просидела, задумавшись? Шаги Марсьяля уже раздавались на лестнице, и, чтобы прийти в себя, она, схватив чайник, стала наливать в него воду. Марсьяль стоял на пороге с огромным букетом тюльпанов в руке.
– Тебе получше? – спросил он полувиновато-полурадостно. Она ненавидела этот его тон.
Выдавив улыбку, Бланш взглянула на часы. Четыре часа двадцать минут. Чем же он занимался с тех пор, как расстался с Виктором? Цветы означали всегда одно – иллюзий она на этот счет не строила. Она хорошо знала своего мужа и была абсолютно уверена, что он ей только что изменил. В очередной раз и без
