Она подтолкнула Виктора за конторку и насильно усадила на стул, потом открыла шкаф и достала маленький пузырек спирта и бинт.
– А я-то хотел пообедать с тобой,– пробурчал Марсьяль,– но в этих условиях...
– Да, неплохая мысль,– пробормотал Виктор без энтузиазма.
Беспокойный взгляд, который он бросил на Максима, не остался незамеченным, и Марсьяль предложил:
– В таком состоянии ты предпочтешь, может быть, отправиться домой?
– Нет!
Это был такой крик души, что на этот раз Марсьяль нахмурился, глядя в упор на Виктора.
– Нет, папа, у меня нет времени, я... Пойдем в бистро на углу, там всегда найдется место, чтобы быстро перекусить.
Алина отняла платок и удрученно посмотрела на достаточно глубокую рану.
– Здорово он вас приложил...
– Это ты вызвал жандармов? – спросил Марсьяль.
– Нет, это я,– вмешался Максим.– Виктор ему не дал спуску, и этот тип хотел подать жалобу. Но, в конце концов, отказался от этого.
– Вот счастье-то! Скандалы такого рода производят неизгладимое впечатление на клиентуру, нет надобности вам об этом напоминать. Времена меняются, согласен, но не тот образ, который люди создают о нотариусе. А я тебя уверяю, что в настоящий момент ты выглядишь как угодно, но только не респектабельно. К тому же, мой бедный Виктор, ты уже давно вышел из возраста, когда совершаются подобные глупости!
– Да я вообще ничего, я же...
– Надеюсь, по крайней мере, она хотя бы стоила того?
Слегка смягчившись, он подумал, что его сын имеет право драться из-за женщины, если он снова полюбил. Может быть, он решится, в конце концов, заменить эту потаскушку Лору?
– А ты, Макс, пообедаешь с нами или пойдешь домой?
– Он пойдет с нами,– твердо ответил вместо брата Виктор.
– Вам в самом деле необходимо обратиться к врачу,– проворчала Алина,– иначе у вас останется шрам.
Сказав это, она покраснела до корней волос.
– Ничего, только шарма прибавится! – пошутил Марсьяль.
Но он все же подошел посмотреть. Подбородок Виктора уже голубел, а рана на скуле выглядела скверно.
– Алина права, я провожу тебя к доктору.
Он сохранял достаточное влияние на своих сыновей, и Виктор уступил, несмотря на явное раздражение.
Сесиль Массабо нашла вполне симпатичным устроить дружескую вечеринку прямо на открытом воздухе, буквально на стройке ее дома. Стол она поставила в саду, по соседству с бетономешалкой и экскаватором. Для Виржини это показалось обязательной повинностью, но Сесиль заверила, что организовала вечеринку в какой-то степени и ради нее, чтобы та познакомилась с людьми, Которые впоследствии могли бы оказаться потенциальными клиентами. Но в течение вечера Виржини все-таки расслабилась, ободренная непринужденной обстановкой, вовсе не такой поверхностной, как она ожидала. Большинство гостей были между собой знакомы и явно симпатизировали друг другу; они втянули и ее в свой разговор, подбрасывая вопросы о работе архитектора.
Настала ночь, фонари освещали ирреальные декорации стройки, создавая впечатление неземного пейзажа. Виржини сидела лицом к дому, который был едва различим, и потягивала стакан бержерака. Она рассеянно слушала болтовню вокруг себя, как вдруг ее внимание привлекло знакомое имя.
– Жена Виктора была настоящая красавица, он должен был следить за ней, как за молоком на плите! – говорил ее сосед слева.
Он разговаривал с Сесиль, и она тотчас же отозвалась:
– Да, красивая, для тех, кто любит натуральных блондинок... Но у нее всегда был такой откровенно скучающий вид!
– Лора не выносила жизнь в провинции, сама много раз говорила.
– А я,– твердо сказала Сесиль,– с Виктором Казалем добровольно на необитаемый остров отправилась бы!
Две женщины залились смехом, поддерживая ее, и Виржини почувствовала укол ревности.
– Да, это правда, он очень хорош собой,– заявила рыжая милашка с видом гурмана.– И всегда был таким! Сказать честно, с Лорой они составляли великолепную пару!
– Он был совершенно без ума от нее! – напомнила Сесиль.– Влюбленный муж, о котором можно было только мечтать... Он так на нее смотрел, что я становилась от этого неврастеничкой!
Ответом на шутку был новый взрыв смеха, и Виржини воспользовалась случаем, чтобы спросить у рыжей:
– Почему же она ушла?
