аристократы – коснувшись пальцами левой руки края шляпы и сказав: – Наше вам почтение, прелестная тьерра.
В устремленном на меня холодном взгляде промелькнуло удивление, и я, довольный собой, покинул приемную. А там переглянулся со скалящимся бесом и, широко улыбнувшись, потопал к казначею за денежками.
…в оперативном порядке обеспечить надзор за объектом проверки. Особое внимание обратить на пересылаемую корреспонденцию. В случае установления фактов сношения объекта «Пособник» с аквитанской агентурой никаких самостоятельных действий в отношении него не предпринимать, незамедлительно известить куратора – ас-тарха Кована.
Примечание: передача материалов разработки в ведение девятого отдела запрещена…
За двенадцать дней я добрался до восточных пределов Империи – до Остмора. За время спокойного путешествия неплохо отдохнул и полностью восстановился после нанесенных демоном и собственной безалаберностью ран. А потому настроение у меня было преотличное. Не так ведь много мне осталось – лето минет, а там и осень. И закончилась моя служба. Да и даром это время не пройдет, если уговорить беса научить меня хитрому способу сбрасывать поглощенную из чужих заклинаний энергию в накопители амулетов и иных магических вещичек. Хорошая – а главное, обходящаяся совсем недорого в силу моих способностей – экипировка в будущем не помешает. Мага же с собой таскать не будешь. Да и не согласится никто лезть в горы охотиться на драконов…
Остмор оказался довольно большим городком. Возможно даже, крупнее Кельма. Хотя не таким красивым и тихим. На улицах суета, толкотня, ругань. И огромное количество повозок, фургонов и телег. А все из-за того, что Остмор, по сути, является восточными воротами Империи. Вся торговля со степняками идет через этот приграничный городок.
Но до здания третьей управы мне все же посчастливилось добраться живым. Никто меня не сбил и не задавил, пока я пехом топал два квартала от дилижансной станции. Хотя повторить свою прогулку выпивши я бы не рискнул. Был, конечно, вариант добраться до места на экипаже, но за время долгого путешествия от Кельма до Остмора мне эта тряская езда надоела до невозможности. Да и оглядеться хотелось, понять, что представляет собой этот городок. Мне же здесь служить.
В Охранной управе встретили меня приветливо. Видимо, были извещены о моем приезде. И сразу препроводили к главе управы, ун-тарху Свотсу – живчику лет сорока пяти. Тот сразу позабросил все свои дела и занялся мной. На довольствие поставил, первое жалованье выдал. Не в пример большее, чем в страже. Да еще и в двойном размере, как и полагается служащему, имеющему государственную награду. В общем, три серебряных ролдо вышло, за то что я, ничего не делая, в карете катался.
Я было заикнулся, что неплохо было бы ознакомить меня с должностными обязанностями и разъяснить таможенную процедуру, но тьер Свотс сразу замахал на меня руками и сказал, что с этим разберемся на месте. Там все будет куда понятней и наглядней. Меня его слова погрузили в недоумение, но я промолчал. Начальству видней, что объяснять подчиненным и в какое время. Но когда мы, погрузившись в принадлежащую Охранной управе карету, выехали за город, я не смог удержаться от расспросов.
– А куда мы едем? – поинтересовался я у ун-тарха.
– Так на ваше место службы, старший десятник, – ответил мне тьер Нетвор, делопроизводитель, отправившийся с нами. – На отдельный Остморский таможенный пост.
– Но он же вроде находится у восточной стены города, у паромной переправы через Леайю?.. – не врубился я.
– Это Остморский таможенный пост, – снисходительно пояснил мне тьер Свотс. – А вы, тьер Стайни, получили назначение на отдельный Остморский таможенный пост. Который тоже расположен у паромной переправы, но в трех милях ниже по течению реки. – И видя, что недоуменное выражение не сходит с моего лица, продолжил: – Леайя – очень большая река с ненадежными берегами, тьер Стайни, и на ней не так легко подыскать место, подходящее для обустройства переправы. Именно в таком месте в свое время возник Остмор. Но спустя какое-то время возникла необходимость значительно увеличить объем перевозок через реку, и тогда была построена еще одна паромная переправа, где и поставили отдельный таможенный пост.
– Ясно, – удовлетворенно кивнул я, разобравшись со всеми странностями. Два парома – два таможенных поста. Понятное дело. Через Остмор большая торговля идет. Не зря же этот городок иногда называют мясной лавкой Империи. Те же степняки, наверное, десятками телег везут мясо и шкуры.
Ун-тарх с делопроизводителем начали обсуждать какую-то свою проблему с потерявшимися бумагами, и я оказался не у дел. Так и сидел молча до самой паромной переправы да разглядывал в окошко окрестности. Правда, смотреть особо не на что – вокруг простиралась холмистая местность, поросшая реденькой травкой, чуть поднявшейся от недавно пролившегося дождя.
– Ну вот мы и приехали, – довольно провозгласил тьер Свотс, выбираясь из кареты, и обратился к стоящему у ворот стражнику: – Эсс-тарх Бачур где?
– В трактире, – мотнул головой в сторону небольшого приземистого строения стражник и нехотя поведал нам о причине, по которой начальник таможенного поста заседает в трактире, вместо того чтобы исполнять свои служебные обязанности: – Ночью дождь ведь прошел, так с утра еще никого не было.
– Что ж, значит, идем в трактир, – решил ун-тарх.
Мы последовали за ним. Я с любопытством осматривался, изучая место дальнейшей службы. Вроде как в деревеньку, окруженную высоким тыном, меня определили. Приличных размеров трактир, двухэтажное каменное здание таможни у примыкающего к реке участка частокола, пяток жилых домов, куча огромных сараев и загонов. И засыпанные желтым песком улочки. Хотя и грязи тоже хватает. В общем, не город это, совсем не город… Пусть и ходят тут остморские стражники.
Эсс-тарх действительно обнаружился в трактире. Сидел в пустом зале и потягивал светлое пиво. И на появление остморского начальства никак не отреагировал, будто на него не распространялось правило, запрещающее выпивать на службе, и декада в холодной его нисколько не страшила.
– Чего приперлись, Свотс? – глотнув еще пива, лениво осведомился у главы остморского отделения Охранки этот молодой еще служащий, чем поверг меня в еще большее изумление. Кто из них, собственно, начальник? Ну не обращаются так вальяжно-нагло подчиненные к своему руководству. Если не хотят, конечно, огрести немереное количество проблем.
– Да вот, смену тебе привезли, – пропустив мимо ушей дерзость своего подчиненного, известил его ун- тарх.
– Да ладно заливать! – раздосадованно поморщился эсс-тарх. Но, переведя взгляд на делопроизводителя, резко поставил кубок с пивом на стол и вскочил с простой деревянной лавки, что заменяла здесь стулья за столом. – Правда, что ли?
– Правда, правда, – снисходительно глядя на него, проговорил тьер Свотс и кивнул в сторону двери: – Пойдем, дела передавать будешь.
Эсс-тарх решительно кивнул и чуть не бегом выскочил из трактира. Пришлось и нам за ним поспешать. К единственному двухэтажному зданию за частоколом. На первом этаже располагалась таможенная контора, где заполнялись все бумаги, а на втором этаже в одной из нескольких комнат имелся личный кабинет начальника поста. Туда мы и поднялись.
Делопроизводитель сразу взялся за изучение переданных ему журналов учета, а я подошел к широкому окну. Открывающийся на реку вид меня заинтересовал. Леайя действительно оказалась большой полноводной рекой, да еще и с крутыми глинистыми берегами. Здесь, у таможенного поста, она немного сужалась и шириной была всего ярдов триста. И скользящий по водной глади к противоположному берегу паром был под стать реке – огроменная махина, на которую можно враз загнать десятка два повозок.
– Старший десятник, ваша печать, – отвлек меня от разглядывания окрестностей делопроизводитель.
Магическую печать на цепочке мне передал чем-то возбужденный эсс-тарх, который то краснел, то бледнел и чуть не приплясывал. Еще я получил пачку пронумерованных таможенных деклараций, в кои полагается записывать владельца ввозимого или вывозимого груза, именование и количество товара. Также
