дыхание. – Ты знаешь этого подонка?!
– Марция, дорогая, прошу тебя, не нервничай. Бенит хочет тебе помочь.
И банкир поспешно вышел. Марция не знала, как себя вести, настолько происходящее выглядело диким. Бенит надругался над ней, а теперь пришел еще и поглумиться. Позвать кого-нибудь… Но кого? Оказывается, совершенно некого позвать на помощь. Где Элий? Чтобы его Орк пожрал, где он шляется, когда так ей нужен?!
Бенит вошел, довольный, самоуверенно ухмыляющийся, в белой тоге. Наглость этого типа обезоруживала.
– Приветствую тебя, дорогая Марция! Ты неважно выглядишь. Но зато я принес тебе радостную весть: завтра папаша меня усыновит. Я буду зваться Пизоном. Жаль только, что тебя не будет на этой потрясающей церемонии.
Бенит – сын Пизона? Невероятно! Банкир никогда не рассказывал о своем отцовстве. Но какое дело Марции до того, кто кому приходится сыном или внуком!
– Ты такой же мерзавец, как и твой отец, – выдохнула она.
– Дорогуша, тебе не понять глубину моего замысла. Иначе ты бы рыдала от восторга! Скажу одно: все сделано для нашего общего блага.
Она стиснула зубы, решив не отвечать.
«Ну, подойди ближе! – мысленно попросила Марция. – Чтобы я могла плюнуть в твою мерзкую харю».
– Все вышло, как мы задумали: в изнасиловании обвинили Цезаря, – продолжал болтать будущий Пизон. – Какой интригующий поворот дела! Здорово будет, если Цезаря признают виновным! Его лишат титула Цезаря. Руфин будет в ярости, но он не сможет этому помешать. Сенат вычеркнет имя Александра из списка императорской семьи и из патрицианских списков. Умница, Марция! Не ожидал от тебя такой ловкости. Думал, ты всего лишь заманишь Цезаря в комнату, а ты умудрилась усадить его на себя верхом.
Марция слушала пошлости Бенита, но не злилась… Сейчас главное, чтобы Цезаря признали виновным. Тогда наследником императора станет Элий. Сначала наследником, а после смерти Руфина – Августом. А Марция получит титул Августы. Она будет править Империей. Да, да именно она, а не Элий, потому что Элий слишком печется о судьбе каждого, чтобы понимать интересы Империи. Августа… Она – Августа, носящая драгоценный пурпур. Марция поймала себя на том, что улыбается.
Она спешно нахмурилась и гневно – хотя гнев был скорее наигранный – глянула на Бенита.
– Одного не пойму – какой тебе в этом интерес?
Бенит расхохотался:
– Не понимаешь, глупенькая? Как только Элий станет Цезарем, Пизон будет вынужден дать тебе развод. И я сделаюсь единственным его наследником. Видишь, как ловко я все поделил. Тебе – власть, мне – деньги. Ты довольна?
Она что-то прошептала в ответ. Он не понял, что. Переспросил. Она вновь шевельнула губами. Бенит наклонился ближе. И тогда она плюнула ему в лицо.
– Я согласна, дорогой Бенит. И этот плевок скрепит наш союз.
– Пусть так, дорогая. Но, когда будешь разговаривать с вигилом, побереги слюну.
«Какая он все-таки мразь, – подумала Марция. – Но я воспользуюсь его услугами. Лучше позор и власть, чем один позор».
Проигравший – всего лишь проигравший. А победитель на пьедестале, и неважно, каким способом он добился успеха. Марция должна победить. Даже если для этого придется заключить союз с Бенитом. К тому же она должна признать – он неплохо служит Венере. Хотя и ужасно груб.
Когда Вер отворил дверь в палату, Марция сидела на постели, а служанка расправляла складки голубой накидки из тончайшего виссона, которая удачно гармонировала с голубыми брючками и с восточными, шитыми золотом туфлями. Вер ожидал найти растерянную униженную женщину, а увидел самодовольную красотку, занятую тряпками. И только повязки на запястьях напоминали о случившемся несчастье.
Напротив кровати сидел молодой человек в форме вигила. У него было чистое, будто чересчур отмытое лица, светлые глаза и тонкогубый, очень яркий рот. Хорошо подпоясанный, – говорят о таких.
При виде гостя вигил встал.
– Центурион Проб. Очень хорошо, что ты пришел, Юний Вер. Хотя я ожидал адвоката.
– Адвокат? – переспросил Юний Вер. – Разве Марцию в чем-то обвиняют?
– Это она обвиняет, – сказал Проб. – Но я советую взять слова назад, пока мне не пришлось предъявить ей обвинение в лжесвидетельстве.
– Да, обвиняю! – заявила Марция. – Но Проб не желает верить, потому что речь идет о Цезаре. А у меня есть свидетели. Кира, душечка, застегни браслет. Вот так, совсем другое дело. Ужасные повязки, правда? – Повернулась она к Веру.
Он никогда не видел ее такой прежде – болтливой, развязной и как будто пьяной. Он не узнавал ее. Да Марция ли это – надменная и дерзкая женщина, которую любил его друг Элий? Сейчас она больше походила на красотку из Субуры, которую избил и покалечил сутенер.
– Я заявляю, что Цезарь меня изнасиловал, – повторила Марция, разглядывая золотой браслет на запястье.
– Марция, ты можешь сбить Цезаря с ног одной оплеухой. Он просто физически не мог с тобой справиться, – сказал Вер. – Как это могло произойти?!
Марция возмутилась:
– Разве вигилы не нашли его кинжал? Пятна
– Все сходится, – подтвердил Проб. – И все же я не верю ни единому слову. Якобы одной рукой он держал кинжал, а другой тебя связал! Ты бы могла легко вырвать у него оружие!
– Вырвать кинжал, приставленный к сонной артерии? – насмешливо переспросила Марция. – Я, конечно, блюду свою честь. Но я, дорогой мой Проб, не Лукреция.
– Домна Марция, – сухо сказал центурион Проб, – советую тебе назвать имя настоящего насильника, либо снять обвинения в изнасиловании вообще. Цезаря тебе обвинить не удастся. Надеюсь, нелепая выдумка – плод лишь
– А что говорят вигилы, которые меня освободили?
– Я не могу ответить, – нахмурился Проб.
– Вот именно. Они говорят, что видели и половой акт, и то, что я связана. И то, что шея у меня была в крови.
– Ты затеяла опасную игру, Марция, предупреждаю. Одумайся, пока не поздно. Если тебе кто-то угрожает, скажи. Я дам тебе охрану. Тебя будут охранять день и ночь…
– Цезарь хочет меня убить? Или Руфин? – Марция подмигнула Веру и вновь занялась браслетом.
– Ну что ж, поговорим в другой раз! – Проб вышел из палаты.
– Самовлюбленный идиот! – Марция показала закрытой двери язык. – Ничего, ему придется обвинить Цезаря. Парню не отвертеться. Цезаря отстранят, наследником станет Элий. Женщины всегда правили Римом. Вспомни Ливию. Или Агриппину младшую.
– Марция, ты с ума сошла? Неужели ты надеялась устроить Элию служебное повышение таким образом? Это подло. Элий не выносит подлости.
– Это не подлость. Женщины видят лишь цель, средства их не интересуют… – Губы Марции морщила нелепая улыбка. – Меня изнасиловали. Это вам, доблестным мужам, хорошо: машете мечами и принимаете героические позы. Но когда надо, вас никогда нет рядом. И потому женщинам приходится выкручиваться, чтобы выжить. Цезарь виновен, и он за это заплатит.
– Неужели ты сама не видишь, что поступила и глупо, и дурно?
Золотая застежка сломалась, браслет соскользнул с запястья и со звоном упал на пол. Кира кинулась
