Аглая объясняла неудачу помутнением провидческой силы. Ну что ж, бывает такое с колдунами.
Дальше – провал. Роман помнил лишь утро осеннего дня. Свои предчувствия и воду, что чернела от одного прикосновения. А вот дальше…
Колдун закрыл глаза, плеснул на веки влагой.
ВИДЕНИЯ…
Нахлынули.
Увидел себя со стороны – себя, ожидавшего событий. И мальчишку, что пришел к нему с просьбой узнать,
Колдун вновь очнулся. Да что ж такое?! Почему вода так быстро высыхает на сомкнутых веках? Будто жар сжигает ее. Вот именно, жар… Нужно еще одно заклинание, чтобы влага сохранялась дольше. Чтобы не стекала по коже, а задерживалась в глазницах, как в чашах, и длила воспоминания.
– Тина! – крикнул Роман. В
Она прибежала. На девушке был коротенький махровый халат на молнии. Впрочем, молнию она не застегнула.
– Сколько времени? Рано еще? – спросил Роман.
– Да вон часы. На тумбочке.
– Они стоят.
Тина поглядела на секундную стрелку:
– Идут. Пять часов.
– Утра?
– Конечно.
– Помнишь мальчишку, что приходил ко мне на прием? Беловолосый. И аура у него совершенно необычная. Помнишь?
– Кажется, да, – отвечала она неуверенно. Про ауру, разумеется, ничего не знала, но сделала вид, что посвящена.
– Его звали Юл. Юл Стеновский.
– Ну, да, да. – Тина закивала охотно. Теперь тоже вспомнила, без всяких колдовских ухищрений. – У него еще отца убили. В газетах писали. Того человека застрелили в подъезде. Предприниматель.
– Убийцу нашли?
– Не… Нашли.
Колдун удивился:
– Когда?
– Да почти сразу же. Труп на пустыре кинули. Менты понаехали. По каким-то признакам решили, что это и есть убийца. Знаешь, от чего тот парень умер?
Роман пожал плечами.
– От обезвоживания, – с торжеством в голосе объявила Тина.
– Странная смерть для киллера, – невозмутимо заметил колдун. И добавил: – У этого парня были кроссовки сорок пятого размера.
– Откуда ты знаешь?
– Видел его следы на воде.
Да, Роман помнил теперь, как ходил к дому убитого и в луже разглядел отражение чьей-то руки, рукав кожаной куртки и след ноги, обутой в кроссовку. В своем сне наяву Роман снова вопрошал воду у подъезда, и она ему отвечала. Но не это было главным. Главным было другое: ниточка тянулась куда дальше. Изображение парня со светлыми, как у Юла, волосами появилось на дне тарелки с водой, едва Роман Вернон задал водной стихии вопрос: «Почему убили Александра Стеновского?» Этот блондин в светлом плаще не был убийцей, он был причиной, из-за него киллер всадил две пули Стеновскому в сердце. А на шее у незнакомца в светлом плаще сверкало серебряной нитью водное ожерелье. Вот оно! Вот! Вот к чему относилось предчувствие того дня. Предчувствие, от которого темнела вода, суля грядущие беды.
Кто-то сплел ожерелье и подарил незнакомцу. Значит, должен быть еще один, умеющий плести нити, кто мог покуситься на власть господина Вернона. А ведь прежде Роман считал себя единственным водным колдуном. И вдруг – известие, что соперник существует, что может отнять любимую стихию. Романа охватило чувство, похожее на жгучую ревность, которую ничем нельзя загасить. Колдун, не колеблясь, решил, что рано или поздно доберется до того, второго. Вернее, сначала до парня, что носит ожерелье, затем до искусника, что его сплел. Роман бросился в погоню. А дальше…
Колдун споткнулся о свое беспамятство, как о невидимый камень. Что было дальше, он не успел вспомнить.
Но вспомнит. Начало положено.
– Как ты тут без меня жила? Весело? Может, ухажер появился? – Грубоватая шутка. Но ведь год – время долгое. Кто знает.
Тина вдруг залилась слезами.
– Э, ну если кто появился… так чего плакать? А?
Тина затрясла головой: все не так, не так!
– Рома… меня изнасиловали… – выдавила сквозь рыдания.
Роман опешил. С минуту он не знал, что сказать. Потом спросил:
– Когда? Где?
– Вскоре как ты уехал. Здесь… в доме.
– Что за ерунда! Как же охранные заклинания? Чужак в дом проникнуть никак не мог. Или ты его сама впустила?
– Нет. Я спать легла. Вдруг слышу – шаги внизу. Ни одно заклинание не сработало. Ты на меня заклятие наложил перед отъездом. Так оно сначала защитило… А потом… ничего… не вышло, – всхлипывала Тина.
Роман не поверил поначалу. Но нет, она не лгала – такое придумать ее фантазии не хватит. И мучилась искренне. Но как могла такая беда случиться? Неужто вся колдовская сила исчезла и заклинания распались? Да распались ли? Вон, на входной двери до сих пор колдовской замок держится!
– Вот что, идем в кабинет, отыщем этого мерзавца, – предложил Роман.
Ему хотелось немедленно что-то сделать, исправить, перечеркнуть.
– Не надо, а…
– Почему?
Она замялась:
– Рома, с тобой что-то случилось, и ты даже не помнишь, что. Я бы не стала рисковать. Вдруг колдовской шок, ну… повлиял…
– А я рискну, – отрезал колдун.
Прежде чем войти в кабинет, Роман проверил охранные заклинания. Они действовали, хотя ослабели за год. Но никаких следов чьей-то враждебной воли.
Тина зажгла свечи, запах горящего воска смешался с запахом речной воды. Она села на стул, ссутулилась и отвернулась, чтобы на колдуна не глядеть. Роман шагнул к буфету. У него были четыре белые тарелки кузнецовского фарфора – колдун это помнил точно. Сейчас в буфете стояли только две. Что за ерунда? Кто взял? Он сам? Или кто-то другой? Тот, кто проник тайком в кабинет… Колдун постарался подавить гнев, сейчас любые эмоции только мешали. Поставил в центр стола тарелку, налил воды из кувшина. Взял Тину за руку, осторожно опустил ладонь девушки на поверхность воды.
– Думай, – приказал шепотом. И посмотрел ей в глаза.
Тина кивнула. Вода под ее ладонью замутилась. Пошли круги. Что-то мелькнуло. Тень. Свет. И пропало. Кто-то, куда сильнее Романа, не давал увидеть свое отражение. Колдун попробовал вновь. Опять не получилось. Круги, тени, свет. И вдруг сильнейшая отдача. Роман задохнулся от боли. Потом к горлу подступила тошнота. Но колдун не желал уступать. Отвечай же! Отвечай! – требовал он у подвластной стихии.
