одиночества. И еще острее – боль потери. Надя! Он был уверен, что она только что была здесь, ее душа на миг его коснулась. И вновь улетела.
Надя! Роман помчался наугад, перепрыгивая с тропинки на тропинку. Надя! Она же была здесь. Но нет, колдун больше ничего не ощущал. Метался взад и вперед. Остановился. Ожерелье вибрировало. И казалось, что кто-то пересчитывает холодными влажными пальцами позвонки. Перед глазами все плыло.
«Ты сможешь, ты сумеешь. Дерзай», – журчал ласковый голос.
Роман едва не упал в воду. Тряхнул головой, провел ладонями по лицу. И направился к соседнему домику. Постучал. И сам удивился – зачем он стучит? Дверь наверняка не заперта. Так и было. Он вошел. Большая прихожая освещалась двумя матовыми шарами, что плавали в воздухе без всякой опоры. За стеной слышались голоса.
Колдун толкнул дверь в столовую. Лена, Стен и Юл сидели за столом.
«Пусть они пока меня не видят!» – подумал Роман, останавливаясь на пороге.
– …Я не поняла, о чем ты говоришь? Здесь можно получить все? – обратилась к Алексею Лена.
– Не получить, а создать. Если конечно, твои желания впишутся в круг Беловодья, – отвечал Стен. Он сидел, уперевши локти в стол и положив на сплетенные пальцы подбородок.
– Не понимаю.
– Что тут не понимать? – ответил вместо брата Юл. – Как всегда: делай, что хочешь, но делать не смей. Все вокруг может быть только белым и только молочным, даже шашлык. Это самый мерзкий шашлык из тех, что мне приходилось пробовать. – Юл оттолкнул тарелку.
– А самый вкусный? – живо спросила Лена, и стало ясно, что шашлык – ее творение. – Какой был самый вкусный?
– В ресторане «Черный кот», куда мы с отцом ходили на мой день рождения, – последовало безапелляционное заявление.
– Судя по названию ресторана, это был шашлык из кошки, – съязвил Стен.
– Я обиделся!
– Я бы тоже обиделся, – сказал Роман, и только теперь сидящие за столом заметили гостя.
– Ну, наконец-то! – крикнул Юл.
– Роман! – в отчаянии воскликнула Лена. – Может быть, у тебя шашлык из молока получится?
– У меня? Я не большой специалист по шашлыкам, в отличие от Юла. Пусть он и угостит нас блюдом этой самой ресторанной кондиции.
Роман уселся за стол. Лена налила в большую тарелку молоко. Юл заерзал на стуле.
– Да я, честно говоря…
– Ну, давай, – подтолкнул его колдун. – Три порции.
На тарелке сей же миг явилась гора белых клецок. От них шел пар, и пахло довольно аппетитно.
Роман взял вилку и отправил в рот горячую клецку. На всякий случай закрыл глаза.
– Это лук, – сказал он и попробовал вторую клецку. – А это помидор. Где же тогда мясо?
Юл вскочил и выбежал из-за стола.
– Переходный возраст, – произнесла Лена универсальную формулу.
Роман наполнил вторую тарелку молоком, пошептал заклинания, тронул молоко ногтем. Появились все те же клецки. Только в этот раз запах был явно не помидорный. Попробовали. Оказалось – шашлык из свинины. Во рту так и таял.
– Юл! – закричала Лена радостно. – Мы нашли мясо.
Никакого ответа. Роман бросил выразительный взгляд на Стена.
– Юл, – возвысил старший брат голос. – Мясо было внизу. Мы его нашли.
Мальчишка вернулся.
– Все вы врете, – заявил не слишком уверенно.
Лена протянула ему вилку. Он всадил ее в верхний кусок, пожевал.
– Ну вот, я же говорил, как в «Кошке»! – произнес он с торжеством.
Тарелка опустела мгновенно. Пришлось повторить. В этот раз Юл принялся за дело уверенно. Роман даже не помогал ему. Почти.
– Здесь довольно мило. Как в доме отдыха, – сказала Лена. – Я бы осталась. Надолго. Я как вошла сюда, у меня слезы сами собою потекли. Почему ты уехал из Беловодья, Стен?
Тот как-то потускнел, заледенел, что ли.
– Я отовсюду удираю, – попытался ускользнуть от ответа бунтарь.
Роман хотел рассказать Алексею про свой страх, но при Лене и мальчишке говорить на эту тему было нельзя.
– Ну, так расскажи, Стен, о Беловодье наконец. Что же на самом деле оно такое? В чем его суть? Это что-то вроде местной Шамбалы? Ходили слухи, что, кроме истинной обители, существует еще несколько убежищ возле крупных городов, и одно из них – недалеко от Петербурга.
– Это не только Шамбала, – сказал Стен. – И, может быть, это даже не главное…
Он не договорил – на пороге столовой возникла утопленница Глаша. Но в каком виде! Лицо ее было обожжено, мертвая кожа сползала струпьями, она беспомощно дергала руками и что-то пыталась выкрикнуть, но что – было не разобрать.
– Вот мерзость-то! – Юл передернулся.
Лена отвернулась и зажала рот рукой.
Роман схватил утопленницу за руку и потащил вон дома. У Глаши подогнулись ноги. Пришлось взвалить ее на плечо.
– Давай помогу, – предложил Стен, выскакивая следом. Похоже, на него тошнотворный Глашин вид не подействовал.
– Я сам. – Колдун потащил утопленницу к своему дому.
– Тогда спокойной ночи! – крикнул Алексей, потом сбежал с крыльца и сказал, понизив голос: – Часа через три возвращайся. Мне поговорить с тобой надо, когда Юл и Лена заснут. Так, чтобы они не слышали. Это очень важно.
– Ну наконец-то ты решил мне хоть что-то рассказать! – пробормотал водный колун: под двойной тяжестью плавающие плиты начинали слегка покачиваться, и равновесие было уже не так-то и просто удержать.
Придя в свой «домик», Роман опустил утопленницу на пол на кухне. Сдернул рубашку. Все Глашино тело было в ожогах. Вот дура-то!
Колдун схватил кувшин с молоком и принялся поливать Глашу. Молоко, попадая на ее обожженную кожу, тут же сворачивалось. Русалка перестала корчиться и затихла.
– Купаться в озеро полезла? – Роман и сам глотнул молока из кувшина.
– Я же в джипе сидела! А вы обо мне забыли! Бросили! – всхлипнула Глаша.
– Ты что, выскочить не могла?
– Я боялась, – призналась Глаша и поднялась.
Вид у нее был не особенно привлекательный: кожа почти вся сошла, осталось бледное вымоченное в воде мясо.
– Чего боялась?
– Не знаю. Боялась и все. Просто так.
– Есть хочешь? – предложил колдун.
– Я же не ем людскую пищу.
– Это не людская пища, а волшебная. Молоко небесной коровы. Из него любое блюдо можно сделать – и для меня, и для тебя. Заказывай, что душа желает. Как в ресторане.
– Рыбу хочу.
Роман поставил перед утопленницей стеклянную тарелку и плеснул в нее молоко. Запахло рыбой. Настоящую еду Глаша есть не могла. А эту за обе щеки уплетала.
– Молока-то сколько! – Глаша облизнулась. – Я молоко люблю. Давненько не пила. Когда у мамки корова была… – Она мечтательно причмокнула.
– Ты не вспомнила, о каком свойстве кольца Марья Севастьяновна говорила? – поинтересовался
