Сторуков протянул колдуну тетрадный листочек, исписанный неровным вихлястым почерком.
Роман прочел вслух:
– «Алла Ивановна Хижина».
– «Хитрушина», – поправил Сторуков и поморщился, будто страдал зубной болью.
– «…двадцати трех лет, – продолжал читать Роман, будто не заметил уточнения. – Прописана там-то, проживала с родителями. Отец – инвалид, мать работает… то есть работала продавщицей. Причина смерти – обширный инфаркт». В двадцать три года?
– Это так, формальность. На самом деле – остановка сердца от неизвестной причины. Так мне объяснил медперсонал в приватной беседе. – Сторуков закурил.
Колдун демонстративно разогнал рукой дым.
– Да ладно тебе, – следователь тряхнул пепел прямо на стол. – Тут такое! Сейчас расскажу. Ты на данные пацана сначала посмотри. – Он ткнул пальцем в листок.
– «Володя Лопаткин, одиннадцати лет, проживал там-то… вместе с матерью и бабушкой. Причина смерти – обширный инфаркт», – господин Вернон не поверил своим глазам. – То есть, опять же, сердце?
– Именно.
– Почему ты этим делом заинтересовался? Медики вызвали?
– Никто не вызывал. Я в больницу по другому делу забежал. Ну, да неважно. Ну и выяснил кое-что интересное.
– С какой стати ты уверен, что это дело как-то связано с Синклитом? Или со мной?
– Вчера рядом с этими двумя видели твоего ученика Юлия Стеновского. Этот наш местный Цезарь шептал заклинания и делал пассы рядом с пострадавшими.
– Да ну! Кто это видел?! – Роман Сторукову не поверил.
– У меня свидетель имеется. Короче, я подумал… Может, парнишка решил свою силу испытать и перестарался.
Здрасте! Приехали! Юл во всем виноват! Сначала менты потащат мальчишку на допрос, потом натравят прессу, потом придурки вроде Сидоренко-старшего изведут пацана… Да я за него… что? Горло перегрызу, как папаша Сидоренко? Весь вопрос: кому в горло вцепиться? С первым попавшимся расправиться, злобу свою сорвать – дело нехитрое. Только не поможет, вот в чем дело. А найти того, кто порчу на город навел, не так-то просто. Если у колдуна такая сила имеется, справиться с ним будет ой, как непросто.
– Юл не мог этого сделать, – осторожно сказал Роман. – У мальчишки попросту такой силы нет.
– А у тебя? – Сторуков загасил сигарету об угол стола. – Ты ведь мог пацану помочь слегонца. Да?
Сторуков то ли не слишком умело закидывал крючок, то ли предупреждал об опасности.
«На чьей он стороне?» – прикидывал Роман.
В прошлом сложились у следователя с водным колдуном странные отношения. Следователь знал, что господин Вернон своим чародейством отправил охранников Колодина на тот свет. С другой стороны, колдовское это убийство можно было рассматривать как самооборону, а сам факт убийства был совершенно недоказуем. В свою очередь колдун несколько раз подсказывал следователю, где искать преступников, орудия преступления или тела убитых. Сторукова вода всегда чувствовала, на вопросы его отвечала.
– К тому же тут другое, – покачал Роман головой. – Мой ученик просто защищался от чужого заклинания. А эти двое под порчу угодили.
– Что ж это твоя порча, как чернобыльское облако, наш город накрыла?
«О, Вода-Царица! А ведь он очень верно оценивает ситуацию!» – подумал колдун.
– Вроде того. Тебе кто велел этим делом заняться?
– Пока никто. Но по городу слухи уже ползут. Болтают: от вас, колдунов, вся беда.
– А ты что думаешь?
– Сам толком не пойму. Может, оно, конечно, вы этих двоих убивать не собирались. Друг в дружку заклинаниями плевали. А они под руку угодили, после чего взяли и померли. Я понимаю, в суд такое не передашь. В обвинительном заключении не напишешь: «Пытался посредством колдовства гражданина уморить». Никто подобное обвинение выдвигать не станет, если не захочет в психушке отдохнуть полгодика. Но тут у нас две беспричинные смерти имеются. Просто так от трупов не отмахнешься. Не всегда по закону в наше время карают. Так ведь?
Угроза в его словах прозвучала недвусмысленная. Вопрос только, от чьего имени Сторуков грозил? От имени служителей закона, или просто предупреждал, что без всяких законов с колдунами разобраться могут. Только кто? И почему? Вряд ли у этой погибшей девушки или у мальчишки Лопаткина имелись могущественные покровители. Ясно, тут другие силы задействованы, а эти двое попросту попали под удар.
– Погибшие не состояли в родстве? – спросил Роман.
– Нет. Еще скажите, это все они – господина Сидоренко родня. Так, что ли?
– Ты серьезно думаешь, будто я Аркашу Сидоренко убить хотел?
– Не-ет, – неопределенно протянул Сторуков. – Но хочу напомнить: ты детей колдовству обучаешь. У тебя разрешение на это есть? Нету. И в Синклите у вас не все красиво и чинно. В случае чего вам осенние художества припомнят. Опять же смерть Чудодея до сих пор вызывает в городе кривотолки. Одно к одному, понимаешь? А главное… – Сторуков понизил голос, – не любят вас, колдунов.
– Я не красна девица и не господин президент, мне любовь всеобщая не нужна, – усмехнулся колдун.
– А знаешь, за что не любят? – Сторуков смотрел как-то вбок. Видимо, давно ему хотелось это сказать, и вот – прорвало. – За независимость вашу и богатство. Но за независимость – прежде всего. Никак не прищучить вас, за яйца не взять. Рэкетиров на вас насылать глупо, про Суслика, что теперь подаяние просит, каждый школьник знает; налоговой вы глаза отведете, ментов обдурите. А теперь нынче жизнь такая: все друг дружку за яйца держат. А вы вроде как в стороне от этого всеобщего яйцедавления. Просекаешь, какой сюжет?
– Сколько у меня времени, чтобы во всем этом разобраться?
– А хрен его знает! Весь вопрос, как быстро начальство расчухает. А бездействовать они будут до первого звонка сверху. Вот и прикинь, сколько у тебя времени.
«Что-то он недоговаривает, что-то важное, – отметил про себя колдун. – Ясно, он кого-то подозревает. Но кого – не намерен говорить. Скорее всего, боится. Хочет, чтобы я в это дело влез и на себя удар принял. Но бронежилет, хотя бы самый захудаленький, предложить не собирается», – разложил по полочкам ситуацию Роман.
– Попробую найти связь между убитыми. Почему именно они погибли, а не кто-то другой.
На самом деле Роман знал, какова связь, но не хотел пока озвучивать версию. Во всяком случае – перед своим собеседником.
– Ты уж постарайся. – Сторуков поднялся. – Все, что знаю, тебе сообщил.
– Так уж и все? – не удержался, хмыкнул Роман.
– Будут новые подсказки, дам знать, – пообещал Сторуков, пропустив упрек мимо ушей. – Но и вы там у себя в Синклите шустрите. Иначе… Еще две-три такие смерти, и сам понимаешь! Городок у нас небольшой, слухи пойдут. Просто так люди не мрут, как мухи. Учти, Роман Васильевич, – строго добавил Сторуков. Потом, наклонившись, выдохнул Роману в лицо вместе с запахом пива и дешевых сигарет: – Медоноса в городе видели.
– Так он…
– Это точно.
– А кто режиссер? – Роман сложил листок с записями и спрятал в карман.
– Не ко мне. Я тебе подсказку кинул, ты дальше носом землю рой. О ваших, о колдовских шкурах речь.
В понедельник Иринка Сафронова не пришла в школу. Она и раньше могла вот так же внезапно исчезнуть на несколько дней – уехать куда-нибудь с отцом или просто прогулять школу – учителя закрывали на ее фокусы глаза. Но сегодня (Юл это чувствовал) было что-то совсем иное. Вчерашние волны черной «воды», ураганы, ломавшие деревья, срывавшие крыши и вывески, стеклянный сад, выросший вокруг покинутого дома, – все эти события цеплялись друг за друга и были связаны с
