– Да? Была уверена? А я не хотел ехать. Постум привез меня силой.
– Не хотел ехать? Но почему?
– Боялся, что Минотавр сожрет меня.
– Ты все шутишь.
– С некоторых пор старая привычка вернулась. – Элий улыбнулся. И вдруг сделалось совершенно невероятным его сходство с Постумом. Норма невольно перевела взгляд с лица Элия на лицо молодого императора. И тут же почему-то всякий намек на сходство пропал. Постум был другим. Совершенно. Норме показалось, что все эти месяцы она воспитывала не Постума, а Элия. Будто ему писала письма. Да, именно Элию, сбившемуся с дороги и потерявшему себя, а не Постуму. Молодого Августа она совершенно не знала и не понимала.
– Элий, – прошептала Маргарита, не веря, что Философ и Элий в самом деле одно и то же лицо.
– Значит, ты вновь сделался острословом. С каких пор? – поинтересовалась Норма.
– С тех пор, как кончилось мое изгнание и я, наконец, вернулся к сыну.
– В Рим? – уточнила Норма.
– К сыну. Я стараюсь отныне не мыслить глобальными категориями.
– Зря! – выкрикнула Норма по-девчоночьи задорно. В этот момент она и Маргарита показались Элию одного возраста. Сестрами, что ли. Он рядом с ними был стариком.
– Ладно, ладно, не принимай так близко к сердцу. Разумеется, я думаю о Риме. Как же иначе? Кстати, мы приехали сюда укрыться от длинных лап Бенита.
– Укрыться? – изумилась Норма Галликан.
– Ну да. Постум открыто выступил против диктатора. Теперь его постараются убрать.
Норма нахмурилась.
– Мне не нравится то, что ты говоришься. Сейчас не время укрываться, а время действовать.
– Мне надо дождаться своего двадцатилетия, – напомнил Постум.
– Тебя убьют раньше, – заявила Норма уверенно.
– Даже здесь?
Норма кивнула.
Постум усомнился:
– Думаю, здесь на острове редко кто бывает.
– А вот и ошибаешься. Постоянно появляются какие-то молодые люди, подолгу ведут со мной беседы: мол, они запутались в жизни и просят совета. Такие интеллектуалы – просто с ума сойти. А потом уходят и никогда более не появляются. Но непременно оставят какой-нибудь подарок.
– Какой?
– Ну, всего и не упомню. К примеру, эпоксидным клеем замок на двери замажут в моем домике. Или «жуков» по всем комнатам распихают. Я их, конечно, нахожу. Но всякий раз приходится полдня тратить.
– Так что ты советуешь? Я пытался предостеречь Цезона Галла, но не мог ему приказать. Ясно, что в ближайшее время Макрин и Цезон Галл будут разбиты. И следом наступит хаос.
– Да, хаос… – Норма задумалась. – Так сразу и не придумаешь, что делать.
– Может, Маргарита подскажет? – Постум хитро глянул на девушку.
– Ничего я не буду подсказывать, даже если бы и знала, – заявила Маргарита, но голос ее звучал не очень уверенно.
– Я могу подсказать, – сказал Элий. – С дороги неплохо перекусить. Думаю, старине Гету понравится моя идея.
Наконец Хлоя добралась до дворца. Одна. Как раз к тому моменту, когда с импровизированного стола среди развалин исчез последний кусочек хлеба. Разумеется, он исчез в пасти змея.
– Почему до сих пор нет Туллии? – подивился Постум.
– Она заявила, что пешком не пойдет, – сообщила Хлоя.
– Так пусть ее привезут на авто. Гепом, сгоняй за ней, живо. Мне не хватает ее сквернословия.
Гений помойки вернулся через два часа: он облазал все окрестности, побывал во всех домишках вокруг того места, где они оставили Туллию, но эбеновая красотка как сквозь землю провалилась.
– Куда ж она делась? Не минотавр же ее сожрал? – спросил Постум, пытаясь под шутливым тоном скрыть тревогу.
Но происшествие это не удивило Квинта.
– Она не придет, – шепнул он Августу. – Поняла, что будет раскрыта.
– В каком смысле?
– Она – тайный агент «Целия». Я узнал в лагере Цезона Галла фрументария, с которым она общалась.
Постум нахмурился. Если Туллия – фрументарий «Целия» то… Дальше мысль продолжать не хотелось, но надо. Да, надо. Если Туллия агент, то все ее нежные чувства – одна имитация. В это Постуму не хотелось верить. Неужели в его жизни не будет ничего настоящего? Совершенно ничего? А впрочем, какое ему дело, любила его Туллия или нет? Она была искушенной любовницей, всегда остроумна и весела. И то, что она работала на «Целий», не наносило императору особого вреда: «Целий» пока делал ставку на Августа. Видимо, там тоже имели некоторое понятие о времени.
Но больно же! Больно так, что хотелось кричать.
Постум не кричал – он улыбался. Он подошел к Элию и Норме и взял обоих за руки.
– Идемте, – попросил он мягким, каким-то необыкновенно проникновенным голосом. – Я должен вам кое-что сказать. – Постум пытался говорить спокойно, но голос его выдавал. Он явно волновался.
– В чем дело? – обеспокоился Элий.
– Идемте, – повторил Постум. – Куда-нибудь, где никто нас не услышит.
Норма провела их в один из реставрированных залов.
– Так в чем же дело?
Постум перевел взгляд с Нормы на Элия, потом опять посмотрел на Норму. Он как будто оценивал, могут ли они сделать то, о чем он их сейчас попросит.
– Вот что… – наконец начал он. – Отвечайте, только честно. Потому что я вам верю. Так вот: могу я остаться порядочным человеком, управляя Империей?
– Ты должен, – начала Норма и запнулась.
– Можешь, – кивнул Элий, и слабая улыбка скользнула по его губам. – Но только ты должен устранить все уродства Бенита и оставить себе власти еще меньше, чем Руфин.
– Почему меньше? – Постум нахмурился.
– Потому что Руфина и Империю опекали гении. А тебя некому поправить. Так что когда ты вернешь власть, ты должен будешь ее отдать.
– Но это невозможно! И потом у меня есть гений. Даже два. У меня есть Гет и Гэл! – Постум замолчал, понимая, что Элий прав. Что это совсем не те гении.
– Но если он исправится… – начала было Норма.
Элий отрицательно покачал головой. Моральные качества Постума в данном случае не имели значения.
Сражаться за власть, чтобы ее отдать! Невероятно. Несправедливо. Подло в конце концов требовать такое.
«А я возьму и не отдам. Да, не отдам!» – хотел крикнуть Постум.
Но не успел.
Рев прокатился гулким эхом по разрушенным залам Кносского дворца. И от этого рева кровь застыла в жилах. Ибо всем пришла в голову одна и та же мысль – так может рычать только ужасный сын Пасифаи.
– Бегите! – крикнул Постум, и понял, что нелепо просить Элия или Норму бежать.
Тогда он бросился к ведущей вниз лестнице – навстречу чудовищу. Миновал несколько комнат. На голубой стене резвились нарисованные тысячи лет назад дельфины. Вновь какие-то переходы. Постум выскочил на другую лестницу, сложенную из огромных глыб. И здесь почти нос к носу столкнулся с тварью.
