Рик пришел в себя и обнаружил, что покоится на огромном ложе из пышного мягкого меха. Сверху его накрывало что-то вроде шелковой простыни. Он чувствовал себя вполне отдохнувшим и бодрым, если не считать слабой боли в руках и ногах. Но кандалы так на нем и остались. Рядом с ним сидела небольшая хрупкая женщина, ее пуховый покров золотился в лучах солнца, пробивавшегося сквозь небольшое арочное окно. Он повнимательнее посмотрел в лицо незнакомки и понял, что перед ним даже не девушка, а подросток. Лицо ее было полнотой красоты, которая расцветает на пороге между отрочеством и юностью. Свою миниатюрную теплую ладошку девушка прижимала к груди Рика.
— Я искала в тебе жизнь, — объявила девушка. — И нашла без труда. В тебе очень, очень много жизни.
Рик от души рассмеялся и сел на ложе.
— Как тебя зовут?
— Мое имя Кира, — с изрядной долей кокетства ответила девушка.
Он взял ее изящную, словно игрушечную, руку в свою шершавую, израненную лапищу, но тут услышал, что кто-то рядом с ним зевнул и заворочался.
— Ну вот и твоя супруга пробуждается, — пояснила девушка.
Она говорила на каком-то очень древнем наречии, и Рику стоило немалых трудов понять ее.
— Супруга? — переспросил он, потом отрицательно покачал головой. — Нет, она мне не супруга. Это просто отличная девчонка, с которой мы выпутались из очень неприятной истории.
Рик поднялся с ложа и огляделся. Майо лежала неподалеку, на таком же ложе из пышного меха и разноцветной яркой материи.
— С добрым утром, — улыбнулась Майо. — Слушай, объясни, ради Бога, где это мы и как сюда попали?
Сказав эти слова, она с нескрываемым любопытством начала рассматривать крылатую девушку. Рик попробовал рассказать ей все, что помнил.
— Наш город носит имя Каэр Эбра, — вмешалась в разговор девочка. — Наш народ живет здесь со дней основания мира. В те времена мы были очень многочисленны и сильны.
Рик снова принялся осматривать помещение. Они находились на широкой террасе, выложенной разноцветными камнями, Рик таких раньше никогда в жизни не видывал. Камни на полу были выложены странным узором, который, если долго его разглядывать, вызывал головокружение и удивительную легкость во всем теле. Потолок был отделан кремовым, с ярко-красными прожилками мрамором. Солнечный свет проникал в комнату через одно-единственное арочное окно. Все стены были украшены искусными барельефами, которые изображали таких лее, как Кира, крылатых мужчин и женщин, правда, на барельефах люди были ростом почти с Рика и Майо. Там были также изображены диковинные
цветы и деревья, птицы и звери, а в одном месте даже море и корабли. В середине помещения низкие резные перила обрамляли широкую лестницу. Ступени, ведущие в синеватую тень, были настолько широки, что по ним могла промаршировать целая шеренга. А дальше — песок-Песок заполнял весь нижний зал и покрывал до пояса стоящие там статуи. Когда Рик пригляделся, то заметил, что местами из песка торчат головы или руки. Очевидно, это были статуи, не вышедшие ростом. Песок вползал в залу через несколько широких оконных проемов. Все помещение наполнял непрекращающийся шелест: это песок пустыни терся о стены здания в надежде завоевать и его. Пустыня, поглотившая море, теперь медленно, но верно поглощала и этот город.
— Там внизу, под песком, много этажей, — пояснила Кира. — Еще мой отец, когда был мальчиком, играл там. Тогда песка было меньше.
Кира с грустью выглянула в окно, налетевший шаловливый ветерок вырвал из ее покрова несколько пушинок и закружил их по комнате в веселом победном танце.
От этого дуновения Рику стало прохладно, он поежился и только сейчас заметил, что и он, и Майо чисто вымыты и покрыты какой-то мазью или бальзамом.
Кира подошла к массивной бронзовой двери, около которой стоял стол, взяла с него тарелки с едой и поднесла их Рику и Майо.
— Объясни-ка мне, что здесь происходит, — набивая рот пищей, попросил Рик Киру. — Я помню только, как один из ваших парней назвал меня по имени, а потом выстрелил из какой-то трубки. Откуда он вообще знал мое имя?
Кира подробно ответила, и лицо Рика помрачнело и затвердело.
— Долг крови, говоришь? — задумчиво сказал он. — Но что-то я не совсем понимаю. Ну ладно, тот карлик, может, и стал моим кровником, тогда это между нами двумя. А навалиться на меня всем миром и принести в жертву — тут, думаю, вы не правы!
— Люди моего племени вернутся сюда на закате и перенесут вас обратно в Рух, — огромные, излучающие свет глаза Киры наполнились слезами. — Они там тебя убьют, — всхлипнула она. — А ты такой сильный! В тебе так много жизни!
Кира вдруг схватила Рика за руки и встала на цыпочки, стараясь заглянуть в глаза, и затараторила:
— Я все слышала. Я слышала, что они говорили про тебя. Я тоже знаю это пророчество. Твоя тень накроет Марс. Вот поэтому они ненавидят и боятся тебя. Понял?
Дальнейшие ее откровения потонули в потоке слез. Но постепенно она успокаивалась, и Рик разобрал еще несколько фраз:
— Я думаю, что ты не можешь нести смерть, — лепетала девочка.—Ты несешь жизнь. В тебе так много жизни, а вот мы медленно, но верно умираем… Не позволяй им убить тебя, Рик!
Рик невесело улыбнулся и взъерошил ее нежные перышки.
— Думаю, для тебя будет лучше, если люди твоего племени не услышат этих речей, — предупредил он. — Кстати, а они знают, что ты здесь?
— Что ты, Рик! Конечно же, нет!
Она подняла голову и посмотрела на него с нескрываемой жалостью и мольбой. Рик наклонился и поцеловал ее в маленькие трепещущие пухлые губы. Кира с побледневшим лицом отпрянула от него, расправила крылья и стрелой взмыла в воздух. На одно мгновение она сверкнула в солнечном луче и исчезла из виду.
Рик уселся на свое ложе и беспомощно посмотрел на Майо.
Однако Майо смотрела на него скорее с любопытством, нежели с тревогой.
— Слушай, — заметила она, — я что-то ничего не понимаю насчет этого вашего пророчества.
Рику пришлось рассказать ей про карлика и старух у — прорицательницу.
— У меня и в мыслях не было ее убивать, — закончил он свой рассказ. — Она сама сначала лишила меня разума, а потом и вообще взялась за нож. Вот, полюбуйся, — и Рик показал Майо свежий шрам на горле. — К тому же коли это кровная месть, то пусть карлик сам со мной и разбирается, а они, похоже, устроили всепланетное сафари.
Выслушав его рассказ, Майо долго ничего не говорила, а просто сидела и смотрела на Рика. Взгляд у нее стал каким-то потусторонним и отрешенным, рот приоткрылся. Рик вдруг вспомнил, как его рассматривала старуха, и ему стало неуютно.
Нет, конечно, он не думал о том, что девушка вдруг так же, как и старуха, бросится на него. Но ее волосы так сверкали в лучах уже клонившегося к закату солнца, кожа так напоминала предрассветный туман на Венере, когда он, переливаясь перламутром, сулит погожий денек. У него по коже пробежали мурашки, а на скулах заиграли желваки.
А Майо, так и не отрывая от него взгляда, подошла, накрыла его руки своими и села.
— А ведь старуха, пожалуй, была права, — наконец сказала девушка. — И Кира тоже в чем-то права. В тебе действительно заключена некая тайная сила. Вот только она пока дремлет. Но это не беда — главное, что она есть! Ты ведь еще ничего толком в этой жизни и не совершил, правда?
— Что значит «не совершил»? Я просто до сих пор жил в свое удовольствие, и больше ничего… Правда, натворил, пожалуй, много… Есть что вспомнить.
г— Ты меня не понял. Я хочу сказать, что ты ничего не создал. Более того, ты даже не собирался ничего создать. Знаешь, Рик, а может быть, в этом пророчестве все же что-то есть? Может, тебе
