После того, как я выбрал папку «водка», на экранчике появилось изображение запотевшей бутылки «Русского стандарта» и текст:
«Выберите дозу.
Внимание! Положительное действие данной программы на Ваш ДУРдом аналогично положительному действию выбранной дозы на Ваш собственный организм: релаксация, эйфория, повышение работоспособности, ускорение работы логических и ассоциативных цепочек.
Не переборщите! Отрицательное действие неумеренной дозы также аналогично тому, которое испытали бы вы!
Исключение: абстинентный синдром».
Текст растаял. Осталась только фраза:
«Выберите дозу».
Вот же! «Исключение…» Пей – не хочу, и никакого похмелья! Так и комплекс неполноценности по отношению к собственному Дому развиться может…
Я установил дозу «100 г.», сбегал на кухню, принес свой стопарь и блюдечко с закуской.
– За что пьем? – спросил я.
– Тебе виднее, – сказал Дом. И если еще вчера я бы поразился такому человеческому ответу, то сегодня меня уже трудно было чем-то удивить.
– Ладно, – сказал я. – За мужское взаимопонимание.
Я ткнул пальцем в кнопку «Enter» и хотел было уже опрокинуть стопку… Но задержался, увидев, что разработчики «вирус-стимулятора», как назвал эту штуку Козлыблин, предусмотрели кое-какой графический дизайн для нашего случая – когда Дом пьет с хозяином.
На стереоэкране появилась мощная кисть металлической руки, большим и указательным пальцами придерживающая ножку конусообразной рюмки. Рука вытянулась вперед, и стереографика была выполнена столь искусно, что мне показалось, будто рюмка на несколько сантиметров высунулась из экрана. На металлическом безымянном пальце обнаружился увесистый бриллиантовый перстень, и радужный зайчик прыснул с его граней прямо мне в глаза.
Ощущая внезапный трепет, я протянул свою стопочку, и в тот миг, когда она должна была коснуться виртуальной рюмки, раздался звон благородного хрусталя. Виртуальная рюмка ушла в недра экрана, затем послышался звук втягиваемой жидкости, многозначительное слегка реверберированное бульканье и смачный выдох.
Я тем временем выпил и сам. Закусил. Замечательно!
Пару минут посидели молча. Потом я спросил:
– Ну? Что чувствуешь?
– Пока ничего, – отозвался Дом. – Хотя-я… Тепло.
– То-то же! – воскликнул я. – Но после первой и второй – промежуток небольшой!
И мы повторили.
А потом случилось нечто из ряда вон выходящее. Правда, я не могу на сто процентов гарантировать точность деталей, так как эти двести граммов «прилегли на старые дрожжи», и меня основательно развезло. Но в общих чертах, думаю, не совру.
Дом сказал (Сам! Раньше он никогда не начинал первым!):
– Хозяин. Ты самый классный хозяин. Я хочу сделать тебе подарок. Как мужчина мужчине.
– Валяй, – согласился я. – Мне будет приятно.
Свет в доме померк, и, спустя (явно выдержанную специально) минуту, с оптимальной громкостью прозвучал вычурный, но до боли знакомый аккорд. Его исполнила духовая секция, но вроде бы я привык слышать его на фортепиано… Аккордик не из популярных – там и девятая ступень, и седьмая, и пятая повышенная… Откуда же я его так хорошо знаю?! Но сообразить я не успел, потому что песня уже зазвучала, и все сразу же стало ясно. Низкий-низкий, на пределе слышимости, голос запел:
Это же классика! Это «Битлз»! Помню, как дед пичкал меня этой музыкой, а я смеялся над ним, говорил, что все это уже давно сгнило и протухло… А он качал головой: «Я тоже это доказывал отцу, но потом понял…» Понял и я, уже будучи профессиональным музыкантом, заново открыв для себя «Битлз»…
Какой странный голос. Совсем не «битловский». Но как «в кассу»! Речитативом, коротенько:
А потом снова:
Что за потрясающая обработка! Что за невиданный подбор инструментов?! Всё тут не так, всё вывернуто наизнанку… Там, где в оригинале ровно, тут – синкопировано, где в оригинале напористо, здесь – нежно… Но мне кажется, если бы «Битлз» имели сегодняшние выразительные средства, они записали бы эту песню именно так! Дух! Дух остался, а возможно даже и усилился!
И я заплакал от восторга. И тут заметил, что весь дом, деформируясь, раскачивается и вращается туда-сюда в такт музыке. Дом танцует! Или это преломляется и искажается изображение, проходя сквозь призму моих слёз?..
– Чья это аранжировка?! – воскликнул я, утирая слезы, когда песня закончилась.
– Моя, – заявил Дом. – Не правда ли, коллега, славно? Я как раз заканчивал ее сегодня утром, когда ты доставал меня своими тапочками.
Мне стало стыдно.
