страха перед костром стало то, что их боль я взял на себя.
И тут Грег увидел императора. Это мог быть только он. Одинокая бабочка медленно-медленно спиралью планировала из поднебесья вниз… Хор смолк. Девственницы остановились и, собравшись кольцом, зависли над костром в причудливом венке. А император все кружил и кружил, опускаясь все ниже и ниже. Вот он замер… А затем, сложив крылья, рухнул в костер.
Хор бабочек взвизгнул. Грег вздрогнул, и тут в его ухе раздался такое пронзительное и жуткое верещание, что тело покрылось гусиной кожей. Рука дернулась к уху, чтобы выдернуть наушник, но звук уже прекратился.
Тяжело дыша, Грег встряхнул головой. Минуты две или три на площади царила гробовая тишина. Слышно было только, как в костре что-то трещит и лопается. Потом из толпы зрителей к девушкам поспешили самцы и, забрав одну или нескольких, стали улетать с ними во тьму города.
5
– О, неприкаянный ветер,
Кто тебя гонит прочь?
– Недруга я не заметил:
Недруга скрыла ночь…
– Жаль. Если б день был светел,
Я бы сумел помочь.
– Приветствую тебя, Грег Новак, – услышал астронавт, едва высунувшись из «беседки». На привычном уже месте перед ним висел флаер императора.
– Салют, салют, – отозвался Грег. – Так и думал, что снова увижу тебя здесь.
– Это даже не говорит о твоей догадливости. Я ведь все объяснил тебе.
– И то верно.
– Ты готов отправиться сегодня в город махаонов?
– Из этой клетки я готов отправиться хоть черту в зубы.
– Ты считаешь, что я недостаточно гостеприимен?
– Для тебя, возможно, и достаточно, – туманно ответил Грег. – А сколько туда идти?
– Все зависит от тебя. Если будешь идти быстро, доберемся к завтрашнему вечеру.
– А на твоем… Э-э… антиграве?
– Час.
– А что, для меня подобное средство передвижения слабо было сделать?
– Я не хочу давать тебе повод замышлять побег.
«Во всяком случае, честно», – подумал Грег. Действительно, когда он говорил о таком средстве передвижения, мысль, что оно, в случае чего, поможет ему бежать, мелькнула… «Куда я денусь с подводной лодки…» – пробормотал он, а Лабастьеру сказал: – Ну, и когда мы начнем обсуждать возможность пробуждения моих товарищей? Для начала, хотя бы, моей… э-э… самки.
– Вот и еще одна причина, которая делает пеший переход более приемлемым, – заявил Лабастьер. – Будет время поговорить. О твоих товарищах и о других мирах. Ты расскажешь мне о них?
– О’кей. Я могу умыться?
– Если ты настаиваешь. Но придется подождать. Если же ты потерпишь, то довольно скоро по дороге у тебя будет возможность искупаться.
– Тогда уж лучше в пути, – махнул рукой Грег.
– Сейчас тебе принесут завтрак…
– Полдник, – уточнил Грег.
– Пусть так. После того как ты утолишь свой голод, выступаем.
В том, что у Лабастьера все распланировано заранее, Грег убедился, обнаружив, что из города ураний они выходят не тем же путем, каким пришли, а другой, проложенной в нужном направлении, дорогой- ущельем. Прощаться с ним бабочки не вылетели – видно, сценарием это предусмотрено не было.
Только выйдя из города, Грег осознал, что топать придется не по дороге. Действительно, откуда здесь дороги, зачем они бабочкам? Проклиная все на свете, в сопровождении пяти флаеров брел он по напоминающей степь равнине, поросшей чахлой, но жесткой серо-зеленой травой.
– Кстати, – сказал император, когда Грег присел отдохнуть. – У меня есть сюрприз для тебя.
– Представляю, – ворчливо откликнулся Грег.
– Да? – искренне удивился Лабастьер. – И что ты представляешь?
– Ничего. Это я так… Что там у тебя?
Император не стал упорствовать в расспросах, а перешел к делу:
– Ты интересовался литературой бабочек. Я сделал для тебя книгу.
– Что значит, «сделал»?
