Десятый Октябрь

Пред Исторический Музеем
Раскрыли пушки жадно пасть…
Иль мы Кремлем не овладеем?!
Иль белогвардии не пасть?!

Как склянки с опиумом, башни
Вокруг Кремля столпились рядом
Всяк очарован их вчерашним
Столетий выспренним нарядом.

По ним сегодня — брызги стали…
Царизма — в хрусте скорлупа.
Тьмы Эдигеевы видали,
Здесь коммунистская толпа!

Летят стрижи во дряхло стены
И образа не защитят!..
И белогвардии смятенье.
И матершина — писк щенят!..

Сопортивленья сломлен стержень.
Вся власть советам!..поперек
И вдоль России самоотверженно
Берется голь за свой урок…

Повсюду жирные буржуи,
Скрепя сердца, жуют Октябрь…
Тот хнычет здесь, тот негодует,
Теня банкетный канделябр!..

Матросы у булочника — миллионера

Филиппов Николай Димитрич
Остоженки двух этажах
расплывшись, укрепись привычно —
Переживает страх и жах:
К нему кронштатские матросы
Гремя, реквизовав этаж —
Вселились буйно без вопроса:
«Охрана от разбойных краж (?)»
Хозяин с выцветшей улыбкой
По спискам и по ордерам,
Что нужно им, стремится гибко
Доставить всё, стараясь сам!..
А за вечерним сладким чаем
И за шеренгами тортов —
Легендно ведал завсегдатаям
Как с Лениным он был знаком.
— «Страна теперь пролетариату»!
Сказал хитро смеясь Ильич.
— А как же остальному брату?..
Спросил Филиппов, начав спич,
Его перебивает Ленин:
— «Через год в России, как домкрат
Средь праха классов жалкотлени
Быть будет лишь пролетариат»!

В окне Москва напудрив жутью
Бульваров сонных воротник,
Грядущих дней пугаясь сутью,
Купеческий сменяла лик.
Дворянской разгильдяи грубой,
Неравенства зловредный грех —
На тружеников умных клубы,
Прогресса неустанный бег!
А богатеи и богачки,
Сломав брилльянты в узелок
В чужие страны теют скачки,
Удачу метя на мелок…

Молитвы снега с атеизмом…
А Кремль и снег переплелись
И ныне нету строк лиризму,
Свершившееся — фабрик высь!

Октябрь, Онтябрь, Октябрь младенец
Зари пурпурной колыбель
Восторгом жизненным оденется!..
Звенит хрусталево мятель…