И готовый помочь. Причем помочь круто. Быть тебе сказочным принцем, Егор Федорович. Ну как? Что скажешь?
— Да чем ты мне поможешь? Наденешь мои «казаки» и будешь носить кроликов на ужин президенту России?
— Хорошая шутка. Смешная. Чувствую, взрослеешь на глазах. Только вот что я тебе скажу, умник: этот Король Всея Руси в нашей игре фигурка не самая лакомая. Да и кролики… — вкусно, но позавчера. Кстати, в связи с моим… м-м-м… разоблачением совсем свежо звучит старый добрый кулинарный совет: если хочешь кушать рагу из кролика, нужно иметь как минимум кошку. А лучше Кота. Такого, как твой покорный слуга. Про «казаки» тоже забудь, ковбой. «Казаки» — больше не наш с тобой стиль. Как и кроссовки, пудовые ботинки и эти дырявые джинсы со свитером, а особенно — вон та трупная куртка. Хорошо, что ты слегка расслабился, шутишь. А то… Мудак ты, Егор. Извини, конечно… Я про мысли твои малодушные. Про теплую ванну с кровью. Ну зачем тебе собственными руками душу бессмертную в дерьмо окунать на веки вечные? А? Не волнуйся, вытащим мы тебя из этой задницы. Ты только доверяй мне. Ладно? Да, одно условие, важное, если ты не против. Иногда мне придется как бы становиться человеком. За твой счет. Не против?
— Это как это?
— Главное, Егор, ничему не удивляться. Самое удивительное уже произошло.
— Долго объяснять, да? Ладно, фиг с тобой. Я согласен.
— Ну тада слушайте мене суда, как говорил покойный Фима Самуилович Кац… Душевный был человек — жалко, что тут ничего не поделать… А как он гостей привечал!.. Как будто сам кот… Так вот. Сначала мы с тобой… точнее, я… наведаюсь в этот отстойный клуб «Мальчик-с-пальчик». Зачем?.. Понять, кого ради сыр бур. А дальше посмотрим.
Глава седьмая. ПРИНЦЕССА И КОТ
Принцесса не любила орального секса. Она не была ханжой, совсем нет. Просто знала, что безоговорочно принять прикосновения посторонних губ и языка к ватерлинии своего юного тела сможет, только если проделывать это будет ОН, единственный любимый, самый нежный мужчина на свете.
Иногда (как ни банально, но у девочек это бывает) ОН представлялся ей похожим на папу: невысоким, лысеньким и кривоногим. Шутка. На самом деле папка у Принцессы был красавец: огромного роста, умный, уютный и добрый. Честное слово. Но когда Принцесса во всех ракурсах видела воображением известный процесс, активным участником которого был такой идеальный пап? ей делалось стыдно и грустно, и она предпочитала не думать об этом совсем.
Мысли же об упомянутом сексе наоборот (когда не ей, а она) и вовсе приводили ее в тихое бешенство. Как можно выделывать такое со штукой, которая тебе глубоко неприятна и единственное достоинство которой в том только, что она живая и теплая, как диковинный лысый зверек!..
Однако услужливое воображение предлагало картины похожего действа с участием волшебного принца, и тогда Принцессе казалось, что это более чем возможно, ей хотелось этого больше, чем мороженого с черничным вареньем.
Может создаться впечатление, что предмет, о котором идет речь, Принцессе был вовсе неведом, либо знаком только по аудиовизуальным или виртуальным забавам. Это не так. К своим шестнадцати годам наша нимфа кое-что в плотском сексе изведала. Так уж сложилось. Но, поупражнявшись орально, отложила эти радости до поры, и в повседневной жизни (а лишь таковая у нее и имелась до начала феерических событий этой истории) ограничивалась — как говаривал в прошлом веке один знаток, а главное, любитель юного девичьего сердца — редкими чистомеханическими актами.
С партнерами у Принцессы было бы зашибись — только она возжелай. А разве у настоящих принцесс с этим может быть как-то иначе? Но наша Принцесса с кем попало — ни-ни, а того, с кем могла бы предаваться всяческим сексам самозабвенно день и ночь напролет, пока что не встретила. Вот ведь беда. Попробовала раз, попробовала два — не идет. Что-то не так. Удовольствие от редких шаловливых игр Принцесса получала хилое.
Иными словами, дабы не томить догадавшихся, — оргазма наша девочка никогда не испытывала, даже не предполагала, какой он, и одно время считала рассказы о нем эротическими фантазиями старых дев, а впоследствии, почувствовав, что за этими баснями все же скрывается какая-то правда, списала отсутствие оного в своей жизни на отсутствие принца. Не с кем было Принцессе посоветоваться, узнать поподробнее тонкости — отцовские подружки все соплїчки, не старше ее, и фантазия у них бурная до невозможности, а других женщин поблизости не было.
В тяжелые минуты Принцесса вспоминала мать, вернее, не вспоминала, а мечтала о ней, потому что не могла ее помнить — маленькая была, когда мамы не стало, — раскладывала на столе фотографии и плакала. «Ах, мамочка, как легко бы жилось мне, если бы ты была здесь. А то все на ощупь, как слепая. Даже про оргазм никто правды не скажет, понты одни. Да и я бы тебе много чего могла рассказать. Один первый раз чего стоит, с тем козлом волосатым…»
Словом, грустно Принцесса жила. Нет, отец, конечно… Но, во-первых, отцу не расскажешь всего, а во-вторых, его бизнес…
Итак, героиня наша была одинока.
Но вот какая чудесная странность приключилась с Принцессой однажды. Приехала она в Москву на летние каникулы. У отца появились дела, и запланированный после Портофино Розес отпал. Откровенно говоря, Саша не особо горевала насчет Розеса, достали ее все эти лигурии и коста-бравы, хотелось чего-то шершаво-прохладного.
Приехала Принцесса в первых числах июня в Москву и решила посвятить лето полному отрыву. Первым делом натянула любимые синие джинсы, натуральную серую майку, нацепила грубые невесомые ботинки и подалась в «Мальчик-с-пальчик».
Клуб был не самый модный, но Принцессе нравился. Местами напоминал логово сказочного людоеда, некоторыми уголками — Версаль; были островки интерьера, похожие на Шервудский лес.
Народ зависал пестрый. У Принцессы была своя компания, и особого внимания на чужих она не обращала, потому что ничего приятного от них не ждала.
На обычной вечеринке в клубе «Мальчик-с-пальчик» Принцесса познакомилась с парнем. К ее компании он отношения не имел, но все-таки Саше понравился — что-то неглупое болтал, открыто улыбался, обаятельно нахальничал, был стильно одет, галантен достойно и в меру, да еще и симпатичен (на отца чем-то похож, только немного помельче), — и она решила: это, пожалуй, подходящий бойфренд для московского лета (в конце августа Сашенька возвращалась в Лондон).
Правда, было кое-что необычное в этом новом знакомом: едко-желтые линзы в глазах. Да и представился он диковато: Котом. Принцесса пошутила было по поводу кличек, но парень серьезно возразил, что это не прозвище и даже не имя — скорее что-то вроде диагноза.
— Как это? — попробовала уточнить Принцесса и подумала, что нарвалась на психа.
— Очень просто. Я — Кот… — промурлыкал он ей в ушко с такой интонацией, что Саша поняла: дальше спрашивать бесполезно. А боязнь вдруг исчезла, и таинственность перестала казаться нелепой или неловкой, даже понравилась.
Время в запасе было, поэтому сразу ехать к новому знакомому Саша не собиралась (а Кот и не настаивал, кстати), и она решила позволить ему довезти себя домой на такси. Когда паренек отлучился, Принцесса отпустила водителя по своему крохотному «спутнику» (которым пользовалась в Москве, в Лондоне она носила часы-телефон, что намного удобней, коммуникаторы она вечно теряла) и, дождавшись возвращения Кота, пожелала из клуба отбыть. Кот снисходительно согласился, и они вышли ловить такси, включив кислородные гарнитуры — тем летом в центре Москвы дышать было почти невозможно.
Машина попалась большая, на заднем сиденье было пространно, Кот поинтересовался, не желает ли Саша прокатиться по городу. Принцесса желала, и такси бесшумно устремилось вперед.
Незаметно тонкие пальчики Принцессы оказались поблизости от руки Кота, и скоро он нежно ласкал ее ладошку. Потом, ничуть не тушуясь, поцеловал Сашу в рот; она прижалась к нему, насколько позволяло
