«И этот тоже Игорек? – про себя подумал Хейти. – Удобно им, честное слово, назови Игорьком любого, не ошибешься».
Тем временем его окружение явно село на свою любимую тему и слезать с нее никак не хотело. Игорьки расхваливали мифического Гоблина, а Евгений Алексеевич смешивал его с грязью.
Хейти осторожно кашлянул.
– Да, – тут же оторвался от спора первый Игорек. – Вы уж извините, Евгений Алексеевич, но нам надо гостя на руки Графину сдать. Потом мы подойдем. Драйверочки вы отложите…
– Конечно, конечно! – Евгений Алексеевич снова схватил Хейти за руку. – Вы заходите, обязательно заходите… Новый человек… Это, знаете ли, да…
Они вышли в коридор.
– Кто такой Графин? – спросил Хейти у одного из Игорьков.
– Гхм… – Игорь прокашлялся. – Это, как бы вам сказать, это начальник наш. В некотором роде. Ответственный. А Графин это у него кличка такая… Не по делу, конечно.
– А почему Графин?
– Э-э-э… Случай у него вышел такой один раз. Давно на одной операции. – Игорь несколько смущенно замолчал. – Вы ему не говорите, он сердится, когда его так называют.
– Понятно, – ответил Хейти, а про себя подумал, что было бы неплохо выяснить, на какой такой операции начальник получил эту звучную кличку.
К нужной двери они подошли в молчании.
ГЛАВА 9
Как платит Незнайка за свои вопросы…
– Напрасно мы это сделали, – заключил Зотов, когда они выехали из ворот НИИ люпина. – Навели шухеру, Бачилу этого испугали. Он ведь напугался, а?
– Напугался вроде.
– Теперь побежит по начальству докладывать. И придут за нами из конторы, потащат в подвал…
– … и пристрелят, – в тон Зотову продолжил Сергей. – Осторожно, старушку задавишь!
– Хрен с ней, – злобно сказал Зотов, объезжая бабку с большой авоськой пустых бутылок. – На той неделе рядовой из ППС такую одну через дорогу перевел. Через Ленина, там движение дикое, а светофор так настроен, что едва-едва успеваешь на зеленый пройти, а бабка-то дряхлая… Говорит, переведите меня, товарищ милиционер. Малый был молодой, дурной, поперся… Так она у него по дороге «черемуху» свистнула. На хрена, спрашивается, бабке «черемуха»?
– Потерял небось.
– Да ну. Я тоже на бабку грешу.
Сергей покосился на Зотова. Старший лейтенант был парень не промах: идиотские выходки у него удачно сочетались с успехами по работе. У Зотова был нюх на наркотики, что у твоей служебной собаки, он умел безошибочно определять, поддельная водка в ларьке или же нет, чему дивились эксперты, в драке не прятался, в одиночку задержал на железнодорожном вокзале чеченца с гранатой, причем этой же гранатой так приложил черного по башке, что тот едва не околел.
Начальства Зотов не боялся, зато боялся супруги, симпатичной блондинки-фармацевта, и тещи, заслуженного учителя. Поэтому начальник отделения в крайних случаях прибегал к угрозам типа «Позвоню- ка я Анне Ивановне», и Зотов тут же становился тише воды и ниже травы.
Сергей работал с Зотовым уже без малого пять лет и работой этой был доволен. Особенно после того, как однажды Сергею на спину кинулся наркоман с заточкой, а Зотов этого наркомана скрутил.
У старшего лейтенанта была добродушная розовая морда, усыпанная веснушками, и бритая наголо голова странной бугристой формы, придававшая ему сходство с киношным «новым русским». Сейчас он вертел этой головой и бубнил не переставая:
– Ну вот… Зря только полтинник угрохал за тачку. Нечего мне больше делать было… То б я с него бутылку содрал, что ли…
– Ладно, не ной, – оборвал его Сергей. – Съездили не зря. Люпин наш – не только люпин, так что можно копать по новой.
– Накопаешь ты… Траншеекопатель нашелся. Вот придут сейчас фээсбисты, заберут дело, и все тут. Небось Бачило этот уже звонит вовсю. Сука. Вот в тридцать седьмом году он бы наверняка обкакался, приди к нему сотрудники НКВД в наших чинах. С цветами бы у входа встречал. А тут как будто с улицы зашли… Как пионеры за макулатурой…
– Хорош тебе бубнить.
– А ты не слушай. Это я так, для себя.
– Мне-то слышно.
– А ты вон музыку включи. И вообще, вся история твоя, кэптен, белыми нитками шита. Не верю я ни в миску твою, ни в страшные истории.
В кабинете Сергей пнул ни в чем не повинный стул и убрал в сейф злополучную черную пластинку. Его почему-то особенно раздражало то, что в городе, где он родился и вырос, где знал, казалось бы, каждый уголок, творилось, оказывается, нечто глубоко законспирированное. Что бы там ни говорил скептик Зотыч, а дело нечисто.
Черт с ней, с тарелкой летучей, хотя Сергей в них сроду не верил. Сам факт существования под видом идиотского НИИ люпина замаскированного объекта Сергея бесил. Он нервно выпил несколько глотков воды из треснутого графина, и тут задребезжал телефон.
