направилась к кровати. Я рассматривал ее всю, стройные ножки, несколько широковатые бедра, талию, грудь, лицо. – Когда ты так смотришь, мне кажется, что я на столе у мясника.
– Как это? – Вероятно, у меня были очень удивленные глаза.
– Так. – Она засмеялась. – Ты смотришь, как будто оцениваешь. Как будто взвешиваешь. У тебя взгляд – это продолжение руки. Я всегда чувствую, когда ты на мою задницу пялишься. Словно похлопывает кто- то.
– Никогда за собой такого не замечал.
– Естественно. – Она плюхнулась на кровать, едва не расплескав апельсиновый сок. – Не на тебя же так смотрят. Так что там про финнов?
– Про финнов? Ах да... Я, кажется, сбился от твоих откровений.
– Ты сравнивал их с евреями.
– Ничего подобного, с евреями их сравнивала ты.
– Но ты же сказал, что они сложные.
– Сложные, да, но не хитрые. К тому же евреи не сложные. Они... разные. – На языке вертелось нечто, по современным меркам антисемитское. – Они в совсем других условиях выживали. Так что ничего общего.
– Ну, хорошо. А что же тогда особенного в финнах?
– Например, они однажды обманули смерть.
– А ты говоришь, не хитрые!
– Ну, обманывать может любой народ. А вот сделать из этого выводы...
– Это уже сказка? – Юлька подобралась поближе, поставила сок на столик и устроилась у меня на плече. Я почувствовал запах ее волос, такой сильный, телесный. Втянул его в себя, зажмурился, думая о том, как усваиваются внутри меня частицы женщины.
– Нет. Сказку я сейчас расскажу.
– Давай, – прошептала она и прижалась еще теснее.
– Некогда, давным-давно, был на свете Азырен. И был он духом смерти. Служил Азырен у владыки подземного мира Киямата. Был он могучим мужчиной, таким большим и широким в плечах, что был ему низок любой потолок и узок любой дверной проем. Так что входил он в дом с трудом и чаще всего забирал тех, кто был снаружи. Не просто так, конечно, а только тех, кому срок пришел. И если хотел человек пожить чуточку подольше, чтобы с внуками попрощаться, к примеру, то ложился он в доме, где ждал своей смерти. Азырену было трудно войти, и он некоторое время медлил. Всегда приходил дух смерти к тем, кто болел тяжело или был ранен и страдал. Древние люди не боялись его, хотя и сильно не радовались, потому что верили, что каждому Азырен явится в свой срок. А уж к кому пришел, того закалывал длинным кинжалом. Но был на свете хитрый плотник. Такой хитрый, что даже имя свое он не всякому говорил, оттого забыли многие, кто он такой и чем занимается. И не хотелось плотнику умирать. Поэтому отправился он к ведьме, которую все знали, и за большие подарки выспросил у нее время своей гибели. Решил подготовиться. Выстругал он себе гроб. Да такой большой, что едва тот помещался в сарай, где плотник строгал балки для кораблей. Заготовил такую же огромную крышку, рядом поставил. Лег в гроб и давай в нем вертеться. Так ляжет и эдак. То поперек, то вдоль. Всё неудобно. И вот явился к нему в сарай Азырен, а плотник его и спрашивает: «Как мне в гроб лечь поудобнее?» Азырен в ответ: «Глупости ты говоришь, ложись как придется». А плотник возражает: «Не дело говоришь, кто ж в гроб как попало ложится? Мне там лежать еще долго-долго. Что ж я, страдать там буду? Я человек уважаемый, гроб у меня больше всех, хочу лежать там правильно. Ты вот дух смерти, всё, наверное, знаешь, научи». Азырен почесал в затылке и в гроб лег. Он ему как раз был, такой же огромный. А хитрый плотник хлоп сверху крышку и семью калеными гвоздями заколотил. Да еще цепью замотал. Как ни бился внутри Азырен, не смог открыть. Тогда плотник дождался ночи и отволок гроб к ближайшей мельнице, где привязал к нему жернов и бросил в реку. С тех пор не стало на земле смерти. И все стали жить долго и не умирать. Хорошо, с одной стороны, да не очень, с другой. Бывает, упадет на человека бревно. Все кости переломает, ему бы на тот свет отойти спокойно, а он мучается. Боли у него страшные. Или болеет кто какой-нибудь страшной болезнью, измается весь, а смерти всё нет и нет. Стал на земле беспорядок большой, лиходеи всех мастей повылезали, им теперь умирать не страшно. Тогда стали умные люди Азырена искать. Ходили по всей земле, спрашивали. Но никто давно уже не видел духа смерти, а некоторые даже позабыли, как он выглядит. Спросили тогда люди у Солнца, но и оно не смогло им помочь. Посоветовало поспрошать у своего брата, у Луны. Тогда пошли люди к колдунье, которая по ночам свои дела делала, и спросила она у Луны, не видал ли он, куда Азырена спрятали. После того как Луна всё ей рассказал, пошли люди к мельнице, вытащили духа смерти, открыли гроб. И первым делом он убил хитрого плотника, а потом сделался невидимым и начал на земле порядок наводить. С тех пор не любят финны хитрых людей. И смерть не ругают и не боятся ее. Знают, что без нее очень плохо бывает.
Я смотрел в потолок, чувствуя, как ползут по телу мурашки. Хотелось закрыть глаза. В комнате сгущались сумерки, и мне казалось, что гипрочные стены под действием сумерек становятся деревянными, тронутыми гнильцой, надо мной не десять железобетонных этажей, а всего-навсего соломенная крыша, в которой нагло шебуршатся мыши. Юлька молчала. Покосившись, я увидел, что она спит.
7
«Вчера, 26 ноября, финская белогвардейщина предприняла новую гнусную провокацию, обстреляв артиллерийским огнем воинскую часть Красной Армии, расположенную в деревне Майнила на Карельском перешейке.
В результате погибли один командир и 3 красноармейца, ранены два командира и 6 красноармейцев и младших командиров.
Советское правительство требует наказания этой акции и расследования майнильского инцидента».
ТХТ = Из газеты «Правда», 27 ноября 1939 г.8
8
ПРИКАЗ
Ленинградского военного округа
