какая система оповещения?! Не знаешь? А я тебе скажу: у них идеальная система оповещения.
– Ну, не такая уж идеальная… – успел сказать Тройка. По крыше что-то зашуршало.
– Достаточно идеальная! – Болтун отбросил платье, под ним оказалась зловещего вида дыра, там он и скрылся.
– Сваливаем, чего ждете? – донесся из дыры его приглушенный голос.
– Второго пришествия, – пробормотал Тройка, потом посмотрел на меня. – Если мы попадемся Технадзору с поддельным паспортом и программатором к нему, нам не поздоровится.
– А если это трапперы?
– Не поздоровится вдвойне. Место слишком глухое.
Я нырнул в дыру вслед за Мартином. Где-то за мной ругался Тройка, вляпавшись рукой в откровенно попахивающую кучку. Туннель, по которому мы шли, был низким и сухим, но воняло там гадостно и было совершенно темно.
Скоро мы оказались на относительно свежем воздухе. Где-то между тыльными сторонами прилавков.
Болтун сидел, привалившись к стене, и тяжело дышал. Я упал рядом.
Все еще матерясь, из дыры вылез Тройка.
– Чего расселись? Они быстро этот… – Тройка посмотрел на Мартина и подавил рвущееся слово, – этот калоотстойник найдут.
– Можешь выражаться, – сказал Мартин. – Ты меня за мажора принимаешь? Болтун как-то по-женски хихикнул.
– Так чего расселись-то? – повторил Тройка.
– Вариантов немного, – ответил Болтун. – Можем двинуть вдоль стенки, но если они выберутся из дыры, то быстро нас нагонят и придется чинить разборки в невыгодных условиях. А если не выберутся…
– А они могут не выбраться? – спросил я.
– Могут. Точнее, они обязательно выберутся, но не в этом месте. Там, под площадью, лабиринт.
И несколько выходов. Я выбрал случайный, они сделают то же самое. Мой след они взять не могут, вероятность того, что они вылезут именно здесь, невысока.
– А если вылезут?
В ответ Болтун вытянул из складок одежды пистолет.
– Бред, – сказал Тройка. – На полубоевых модификантов наезжать себе дороже.
– Пошли, там дальше помыться можно. Раньше эти лабиринты действительно были частью канализационной системы.
– Я заметил, – проворчал Тройка.
Мне показалось, что Болтун выбрал этот выход совсем не случайно.
Мы двигались по узкому коридору, когда я заметил, что Болтун незаметно сокращает расстояние между нами, он чуть притормаживал, запинался. Так я оказался прямо у него за спиной.
– Другого случая может не представиться, – сказал Болтун вполголоса, глядя перед собой. – Ты хочешь знать, что такое Алмазные НЕРвы, я хочу получить свободный паспорт с программатором, но Тройке обо всем знать необязательно. Так что слушай. Алмазные НЕРвы – одни-единственные. Копии не работают, дубликаты на атомном уровне представляют из себя всего лишь дорогую безделушку. Схем нет. Те, до которых я смог дотянуться, уничтожены.
– Неужели такая штука серьезная? – спросил я.
– Серьезная. Настолько серьезная, что я даже не знаю, что они делают. Я, создатель, не знаю всех возможностей. Такие хакерские штуки, как «Мягкие Стены», «Визуализатор», это все бред, этого нет в природе. Алмазные НЕРвы – это только экспериментальный проект. Он не прошел полных испытаний, когда я понял, к чему все ведет. Я уничтожил схемы, уничтожил документацию и украл прототип. И спрятал его. Я собирался объявить, что в ходе экспериментов произошел сбой… Что прототип уничтожен… Такое случалось раньше. Однако «Ультра» как-то выяснила, что произошло. Они учуяли деньги, а на деньги-то у них нюх собачий. Невероятные возможности, как ты знаешь, сулят такие же невероятные прибыли… Короче, теперь я бегаю от их трапперов. И скорее всего они не будут брать меня живьем, а просто сохранят мозг, чтобы потом воспользоваться им в лаборатории.
– Так что они делают, эти НЕРвы? Что это такое?
– Это самое большое зло, которое смог придумать человек. Алмазные НЕРвы – это связь с Виртуальностью. Знаешь, когда ты соединяешься, входишь в Виртуальность, то твое сознание находится в теле и только его калька, копия, транслируется посредством НЕРва в искусственную вариантностную среду, называемую Виртуальностью. Только копия. А Алмазные НЕРвы впускают Виртуальность в тебя! И вместе с тем они погружают тебя в Виртуальность. Твое сознание целиком оказывается там, где ему быть не положено. А когда ты наконец возвращаешься, все уже изменилось. И ты изменился, и мир вокруг тебя. Краски имеют другой оттенок, звуки другой тон. Алмазные НЕРвы – это полный контакт с Виртуальностью, но контакт с обратной связью. Вы взаимо проникаете друг в друга. Это…
– А в чем тут достоинство? Где возможности? – Я чувствовал себя совершенно запутавшимся в потоке слов Болтуна. Вот уж действительно «говори больше, чтобы не сболтнуть лишнего».
– В заднем кармане лежит временный НЕК, это копия моего дневника. Сам смотри, поймешь.
– А зачем ты мне все это рассказываешь? – спросил я, осторожно доставая маленький беспроводной разъемчик. – Мог бы наплести чего-нибудь, получить паспорт и слинять.
– Мне, дорогой ты мой, как видишь, заниматься делами совсем недосуг. Мне задницу спасать надо. А
