Хотя тщеславие его было непомерным, а алчность переходила всякие границы, он всегда умел подчинять их обстоятельствам и никогда не торопил события. Поэтому ему так долго удавалось сохранять видимость человека бескорыстного и верного.
Его главная, если не единственная, сила состояла в том, что он умел ждать. От своих предков, индейцев и крестьян из Нижней Нормандии[77] Лебеф получил качества, характерные для обеих рас: вместе с европейской кровью унаследовал осторожность, последовательность, упорство и расчетливость, а от краснокожей родни к нему перешли хитроумное коварство, неумолимая решимость и свирепое хладнокровие.
С виду добродушный и покладистый, приветливый и веселый, он ради выгоды не остановился бы перед убийством лучших друзей, уничтожением города или страны, истреблением целого народа — но при условии, что это не повлекло бы за собой излишнего риска. В случае опасности нормандская предусмотрительность всегда одерживала верх над индейской кровожадностью.
Живя среди людей доверчивых до простодушия, верующих до наивности, бескорыстных до самоотречения, он легко улавливал их в свои сети и обманывал без всяких усилий.
Именно поэтому ему удалось быстро сколотить начальный капитал: не составляло труда обирать отважных метисов, совершенно не испорченных цивилизацией. Они были доверчивыми ягнятами, сами приходили с просьбой остричь себя; безобидными птахами, подставляющими крылышки, чтобы он мог выщипать перья. Негодяй стал преуспевать, наживаясь любыми способами и держа это в тайне ото всех — возможно, и от собственной жены.
Сведения, добытые Бобом, были верны. Туссен действительно входил в шайку контрабандистов — могущественную и хорошо организованную. Его вклад в общее дело оказался неоценимым, и вскоре метис уже сделался вожаком одной из преступных ассоциаций, получавшей огромные барыши. Его люди занимались прокладкой железных дорог и разработкой приисков, что служило ширмой для контрабандных операций. Акционеры действовали безжалостно, убирая всех, кто вставал у них на пути.
Туссен Лебеф превратился в настоящего капиталиста под именем мистера Джонатана, что звучало вполне по-британски, и подумывал о расширении дела. Не то чтобы он пренебрегал мелкими доходами, но с некоторых пор торговля в Батоше потеряла значение в его глазах. К тому же селение метисов располагалось слишком далеко от Буасвена — центра канадо-американской контрабанды.
Туссен чувствовал также по различным, еще не вполне ясным признакам, что его народу грозит уничтожение. При таких обстоятельствах самым разумным было бы навсегда распроститься с родными местами, окончательно утвердившись в новом качестве.
Однако тут вспыхнуло очередное восстание «угольков», они, устав ждать справедливости от властей, взялись за оружие. Мистер Джонатан находился в то время на американской территории, но немедленно пересек границу и, сбросив личину янки, вновь превратился в старину Туссена Льбе и занял место среди повстанцев.
Никого это не удивило. Все хорошо знали Туссена — отважного бунтаря и пламенного патриота, чьему рвению мог позавидовать любой из «угольков». Пожар восстания охватил Бакхэм, Кэрлтон, Бэтлфорд — однако главной цитаделью сопротивления оставался Батош.
Патриот! Но и это было всего лишь маской. Негодяю были одинаково безразличны и метисы, и захватчики-оранжисты. Наблюдая за яростной борьбой двух вражеских партий, он думал только об одном — какую выгоду можно извлечь из этого столкновения?
После неудачного начала военных действий генерал Мидлтон осадил Батош. Туссен не мог упустить такую блистательную возможность. Ему помогла отвага земляков. Благодаря героизму метисов Батош имел шансы выстоять, а штурм селения стоил бы генералу слишком больших жертв.
Старина Туссен знал, что стратегия англичан нередко включает в себя подкуп. Он помнил о недавнем сражении при Тель-эль-Кебире, когда несчастные арабы потерпели сокрушительное поражение из-за предателей, подкупленных генералом Уолсли, — давний враг метисов одержал, таким образом, легкую победу в Египте[78].
Темной ночью негодяй отправился к Мидлтону и напрямик предложил свои услуги. Английские войска были изрядно потрепаны, поэтому генерал, преодолев первоначальное отвращение, вступил в сговор с изменником, обещав ему десять тысяч долларов.
Читатель знает, как Туссену удалось подложить мину под баррикаду и взорвать ее.
Но это было не все. Друг Туссена Батист доверил ему точно такую же сумму, естественно, без всякой расписки: как и все «угольки», он свято верил данному слову. Перед тем как бежать, Туссен убил товарища выстрелом в спину. Помимо прочего, негодяй опасался, что Батист, оставшись на баррикаде, сумеет проникнуть в его тайну.
Такой человек, как Батист, никогда не просгил бы предательства и расквитался бы с ним за содеянное, даже если бы пришлось ждать десять лет. Одним ударом Лебеф избавился от опасного свидетеля и прикарманил кругленькую сумму. В целом операция принесла ему двадцать тысяч долларов.
Вот каким образом мистер Джонатан за один день приобрел значительный капитал. Воистину восстание «угольков» оказалось ему весьма на руку.
Затем он поспешно скрылся, что не составило большого труда, ибо метисы, преследуемые генералом Мидлтоном, были слишком озабочены собственным положением и не вспоминали о Туссене.
Все, кроме троих. Луи Риль отпустил сыновей Батиста, так как понимал, что дело проиграно, и эти бойцы уже ничего не решат. Братья отправились на поиски Туссена и, вопреки всем ожиданиям, сумели добиться невероятного, выследив негодяя.
Таким был человек, что сыграл роковую роль в трагедии Батоша и стал одним из основных участников достоверной истории, о которой речь еще впереди.
Познакомившись, даже в самых общих чертах, с характером мистера Джонатана, легко понять, как он чувствовал себя в молодом городе у озера Дьявола, куда стекались беспокойные, чрезмерно возбудимые и взвинченные люди, от которых можно было ожидать всего.
Вечно подозрительный, он удвоил осторожность, поселившись в том самом доме, где располагался основанный им недавно банк с уже солидным капиталом. Персонал был невелик, но вполне надежен: служащим хорошо платили и они были лично заинтересованы в успехе предприятия, что служило гарантией их верности.
Сверх того, мистеру Джонатану сообщали обо всем, что происходит в Гелл-Гэпе — в частности, обо всех перемещениях, приездах и отъездах. Как и всякий человек с нечистой совестью, он держал собственную полицию.
Естественно, Туссен сразу же узнал о появлении трех братьев и предпринял меры, чтобы изгнать их из города, а затем и уничтожить. Оплаченные им клеветнические измышления принесли свои плоды, чему, надо сказать, способствовала дружба молодых канадцев с достаточно печально известным Бобом Кеннеди.
На время Туссен избавился от них, но прекрасно понимал, что добился лишь небольшой передышки. Он знал упорство братьев и интуитивно чувствовал, что они где-то рядом, а потому остерегался, как никогда, послав по следу лучших своих ищеек.
До него дошли сведения о появлении в Гелл-Гэпе индейца, что привлекло всеобщее внимание. А Бобу, чтобы разузнать о мистере Джонатане, приходилось расспрашивать о нем многих людей.
«Почему этот индеец интересуется мной?» — вполне резонно спрашивал себя Туссен, в каждом готовый видеть врага.
Лебеф велел следить за ковбоем и пришел к выводу, что загадочный краснокожий явно преследует определенную цель. Кто же он? Переодетый таможенный агент? Или же настоящий индеец, получивший от белых поручение разузнать о его контрабандных сделках?
В любом случае следовало установить, откуда тот взялся и где скрывается, а затем без промедления избавиться от него.
При всем своем чутье Боб не смог обмануть опытных следопытов и беспечно привел за собой шпиона прямо к дому.
К тому же у друга Боба — того самого, у кого он гримировался под индейца — оказался слишком
