южном берегу озера Эр-Хай. Несколько скупая земля горной цепи Ню-Шань постепенно переходила в лесистый горный массив Циншуйлан-Шань. На ночь отряд расположился в палатках.
Где-то на этом отрезке путешествия Кроули встретил ребёнка, слепого на один глаз, и записал в своём дневнике: «Видел ребёнка, спасшегося от миссионеров (у него нет одного глаза), похоже, что его ослепили». В автобиографии Кроули объясняет эту заметку: миссионеры-медики в отдалённых районах, по утверждению Кроули, из-за своей невыносимо скучной жизни нередко впадали в состояние садистского помешательства, и тогда, пользуясь своим служебным положением, подвергали вивисекции бедняков. Кроули никогда не упускал случая нанести удар по репутации христианских священников. Однако его обвинение было полностью сфабрикованным: ослепление детей представляло собой слух, пущенный китайцами, противниками христианства, а Кроули, когда этот слух дошёл до него, принял его за истину, поскольку он соответствовал его собственному мнению.
Пройдя сквозь величественное ущелье и преодолев переход по природному каменному мосту, путешественники 1 февраля прибыли в Тали, где их встретил один из мнимых вивисекторов, врач-миссионер по фамилии Кларк. Кроули охарактеризовал этого человека как искреннего, но «настолько уверенного, что та ветвь христианства, к которой он принадлежал, обладает истиной в её самом чистом и полном виде, что не мог допустить в китайцах даже простой способности думать. Причину отказа китайцев обратиться в его веру он видел в смешении их полнейшей тупости с абсолютной порочностью».
Где-то на пути из Тенгюэ в Тали Кроули купил опиумную трубку вместе с небольшим запасом опиума и научился её курить. Опиум был распространён в этой местности, где обитатели горных районов выращивали его и курили. Познакомившись с Кларком, Кроули расспросил его о воздействии опиума на организм. К тому времени Кроули уже доводилось принимать опиумсодержащие вещества в качестве медикаментов, в Канди он экспериментировал с настойкой опия, в Бирме он употреблял опиум в виде порошка, что вызвало у него рвоту. Курение же опиума было, по его мнению, неэффективным. Он выкурил двадцать пять трубок опиума за пять часов безо всякого эффекта. Потом оказалось, что он неправильно вдыхал дым.
Кларк просветил Кроули относительно опасностей привыкания, а также того вреда, который опиум нанёс Китаю. Кроули пропустил его замечания мимо ушей и, посетив устроенную Кларком больницу, обратил внимание на отсутствие среди больных жертв этого наркотика. И в самом деле, на протяжении всего путешествия, по наблюдениям Кроули, он не встретил ни одного человека, который бы по-настоящему страдал от употребления опиума. Кули, которые несли паланкин Роуз, по словам Кроули, курили опиум и всё же были в состоянии нести тяжёлый деревянный стул с его женой и ребёнком, преодолевая при этом по восемь миль каждые два часа. Разумеется, Кроули предпочёл не обратить внимания на тот факт, что именно опиум устранял мышечную боль носильщиков и делал возможным столь быстрое их передвижение.
Точку зрения Кроули на приём наркотиков в целом и опиума в частности не следует осуждать. Мнение, что опиум не является таким опасным, было тогда широко распространено, и Кларк со своей осторожностью в отношении опиума находился в меньшинстве. И когда Кроули утверждал, что детально изучил вопрос употребления наркотиков, и высказывал предположение о том, что «склонный к философствованию и флегматичный китайский темперамент благожелательно реагирует на опиум», он лишь отражал общее мнение той эпохи. Даже другое его заявление о том, что «опиум очень по-разному действует на подвижных, нервных, скупых, малодушных французов, на англичан с их врождённым чувством вины и на американцев с их склонностью ко всему экстремальному», было вполне в русле всеобщего мнения: считалось, что национальные и даже половые различия делают одних людей более подверженными вредному воздействию опиума, чем других.
Шестого февраля семья Кроули покинула Тали и направилась в Юньнаньфу (ныне Куньмин). Сначала местность была гористой с поросшими лесом склонами и маленькими озёрами, но вскоре превратилась в равнину, на взгляд Кроули, слишком однообразную. Дорога, по которой они передвигались теперь, была гораздо лучше, чем прежняя. Тот район Китая, который они в данный момент пересекали, мало изменился за последнюю тысячу лет. Женщины ездили на рынок в ручных тележках, напоминающих тачки; орошение полей производилось при помощи водяного колеса с ножным приводом; пшеничные поля стояли пустыми, а рисовые ещё небыли засеяны; кули переносили грузы на своих плечах; бедные были одеты в лохмотья, тогда как богатые передвигались в паланки-. нах. Немногие населённые пункты, которые встречались им на пути, такие как Чусюн, состояли из зданий с резными фронтонами, буддийских и даосских храмов, над которыми курился дым благовоний, мусульманских мечетей и придорожных лотков. На ночь отряд останавливался на постоялых дворах или разбивал палатки под открытым небом. После одной из таких ночных стоянок Кроули заболел и болел три дня, в течение которых, по его собственному утверждению, мало интересовался окружающим. Большая потеря для любознательного искателя приключений.
Двадцатого февраля отряд прибыл в Юньнаньфу. У.-Г. Уилкинсон, британский генеральный консул, получил от своего начальства распоряжение не предоставлять жилья членам экспедиции. Жалоба врача- бенгальца на попытку разбойного нападения со стороны Кроули на время превратила последнего в persona поп grata. Так Кроули стали гостями доктора Барбезьё, остановившись в больнице французской миссии в Китае. Они провели в городе десять дней, причём Кроули очень дёшево купил множество старинных рукописей, посетив «миссионера, настолько фанатичного и настолько глупого, что в это было трудно поверить», а также осмотрел наиболее значительные из местных достопримечательностей, большинство которых, судя по всему, не произвело на него впечатления. Он ничего не пишет о Юньнаньфу за исключением замечания о том, что этот город представляет собой «средоточие вековой и неописуемой грязи». Древний буддийский храм в Яньтуне и пагоды династии Тан не удостоились ни одного упоминания в биографии Кроули, равно как и древние пагоды Тали и окружающие этот город горные пики, покрытые снегом. Тот факт, что Кроули прошёл через самое знаменитое месторождение нефрита, центр вековой торговли этим камнем, был абсолютно им не замечен. Тем не менее он не забыл упомянуть о своей охоте на перелётных птиц. Добыча оказалась скудной, мясо журавлей на вкус отдавало рыбой, но гусиное было вполне приемлемым. Очевидно, несмотря на весь свой интерес к религии, мифологии, магии и буддизму, это путешествие Кроули не принадлежало к разряду культурно-познавательных, и он не стремился к открытиям и расширению своего кругозора.
Когда отряд добрался до Юньнаньфу, Кроули пришла в голову идея продолжить путешествие водным путём, вниз по Янцзы. В этом случае им пришлось бы проплыть несколько тысяч миль — маршрут, и по сей день считающийся одним изсамыхдлинныхвмире. Однако он отказался от своего замысла. Обвинив британскую бюрократию в том, что она своими проволочками ломает график его путешествия, он заявил, что пора возвращаться в Англию, чтобы он смог начать планировать следующую попытку покорения Канченджанги на 1907 год. Дело же было в том, что Кроули постепенно овладевали скука и беспокойство. С него было достаточно путешествий по разбитым дорогам, а его страсть к приключениям постепенно сходила на нет. То, что изначально было задумано как попытка пересечь Китай, провалилось.
Второго марта, в жестокий холод, Кроули покинули Юньнаньфу и направились в Тонкий, ныне расположенный на территории Северного Вьетнама, а в то время бывший французской колонией. Перед отъездом Кроули Уилкин-сон предупредил его, чтобы он не бил никого из кули, поскольку в свете антиевропейских настроений, царивших тогда в Китае, последствия могли быть самыми нежелательными: несомненно, молва о поведении Кроули дошла до Уилкинсона раньше, чем появился сам Кроули. Кроули дал слово, что будет держать себя в руках.
Отряд шёл быстро, и через восемь дней Кроули достигли французской концессии Мэнцзе. Здесь они пробыли три дня, остановившись у британского инспектора китайской таможни Брюитта Тейлора, который, увидев. Кроули, с трудом поверил, что перед ним англичанин. Кроули писал: «Путешествие превратило мою одежду в лохмотья: за всё время пути у меня не было возможности помыться или подстричь бороду; кожа на моём лице шелушилась от ветра». Нечего и говорить о состоянии Роуз и ребёнка.
Следующий этап путешествия привёл их на берега реки Юаньцзян, куда они попали, двигаясь по дороге, соединяющей Пинбянь и Маньхао. Здесь Кроули нанял лодку, которая должна была доставить отряд в Хешу, на границу с Тонкином. Кроули не остановило даже то, что на реке были пороги. Прежде чем отправиться в плавание, Кроули решил дать расчёт команде кули, которые несли весь багаж, а также его семью от самого Тенгюэ. Кроме того, Кроули решил отомстить носильщикам, один из которых, как он утверждал, ударил его ребёнка.
Когда все отплывающие сели в лодку, Кроули выплатил заработную плату носильщиков главному кули, но удержал некоторое количество денег в качестве штрафа, не объяснив причин. Кули, разумеется, пришли
