пахло. Если бы они даже курили накануне анашу, он обязательно бы почувствовал. Но это не значило, что они не употребляли другую дрянь. Купер взглянул на сержанта, тот кивнул в ответ. При желании всегда можно найти основание для обыска в фургоне. Или запустить сюда собаку, или за пять минут разобрать весь фургон на запчасти.
– Эта машина принадлежит вам? – обратился сержант к молодому человеку со всклоченной бородой.
– Ну, мне, – ответил тот. – Да не спер я ее.
– Хорошо. Назовите ваши имена.
– Да что мы такого сделали?!
– Имена. Вы – первый. – Сержант указал на юнца.
– Гомер Симпсон, – выпалил тот.
Купер и Фрай с улыбкой переглянулись. При этом парень, наверное, подумал, что его шутку в самом деле оценили. Но информация, полученная ими ранее, весьма пригодилась.
– Попробуйте-ка еще раз, Келвин, – сказала Фрай.
Сперва парень удивился, потом сжался от страха.
– Вы же Келвин Лоренс – или нет? Бенсон-стрит, Стокпорт?
– Вы за мной?
– Смотря что вы натворили.
– Ничего! Откуда вы знаете, как меня зовут?
– Послушайте, если хотите, чтобы мы не знали, как вас зовут, потрудитесь убрать номера с фургона. Регистрация выдана на ваше имя. Так что спрятаться трудно.
– Вот дерьмо.
– Не слишком-то умно, да, Келвин?
– Меня все зовут Кел.
– Бенсон-стрит, Стокпорт – вы до сих пор проживаете по этому адресу?
– Нет, это дом моих предков.
– Можно узнать ваш настоящий адрес?
– Номер один, Карьерная улица, Стоунсвилль.[10]
Сержант записал адрес.
– Где это?
Кел обвел полицейских ироническим взглядом, словно приглашая их посмеяться вместе с ним над глупостью сержанта.
– Это здесь, приятель. Здесь я живу.
– В фургоне?
– Ну, вы же видите.
– Это ваше постоянное жилье?
– Такое же постоянное, как и любое другое.
– А вот это спорный вопрос. Владельцы этой земли знают, что вы здесь? У вас есть разрешение на ночную парковку?
– Господи Иисусе, вы настоящие? – сказал Кел. – Или я просто попал в старое шоу Бенни Хилла?
– Нет? В таком случае, похоже, очень скоро выяснится, что этот дом гораздо более временный, чем ты думаешь, сынок.
Кел спрятал руки в рукава свитера. На его лице появилось упрямое выражение.
– Вам придется вытаскивать нас отсюда силой!
– В случае необходимости – справимся.
Сержант посмотрел на девушку. Она до сих пор не проронила ни слова. И вообще ее внимание было поглощено другим. Легким движением она откинула с глаз прядь волос и, повернувшись лицом к краю карьера, наслаждалась перезвоном какой-то самодельной «музыки ветра», висевшей на березе. Колокольчики издавали постоянный мелодичный звон, и до Купера дошло, что голос сержанта звучит странно и неуместно – бессмысленный животный рык на фоне гармонии отдаленного хора. Казалось, звуки «музыки ветра» имели для этой сонной молодой женщины смысла больше, чем маленькая армия полицейских, ворвавшихся в ее дом.
– А ваше имя, мисс? – поинтересовался сержант.
Она словно не слышала его, по-прежнему пристально глядя в пространство и не оборачиваясь, как будто по рассеянности не замечая направленного на нее всеобщего внимания.
– Вы, мисс. Будьте добры, назовите свое имя.
Тут она повернулась и странно улыбнулась ему, но эта улыбка не была отмечена недружелюбием или мрачностью. Она снова откинула со лба упавшую прядь, и ее пальцы затанцевали по лицу, удивленно касаясь щек. Теперь Купер разглядел легкий пушок на подбородке и над верхней губой, адамово яблоко и широкий лоб. Это была отнюдь не «мисс», а еще одно существо мужского пола.
Кел встал между своим другом и полицейским.
– Вы опять ошиблись. Мы зовем его Страйд, – сказал он.
Сержант тоже заметил свою ошибку.
– Ладно. Но я разговариваю с ним, а не с вами.
– Просто говорите с ним в другом тоне.
Сержант решительно подошел ко второму молодому человеку.
– Пожалуйста, назовите ваше имя, сэр.
Повисла тишина. Молодой человек начал медленно поднимать взгляд от земли, но сержант, не вытерпев, протянул руку, готовый схватить юношу за плечо. Кел злобно напрягся, и два констебля приблизились к нему на шаг.
– Это не важно, – тихо произнес юноша.
Губы его едва двигались, и слова прозвучали как шепот. Но все ясно слышали их. Рука сержанта неуверенно замерла на полпути. Он напоминал человека, взявшего на прицел лебедя, и его палец уже лежал на спусковом курке двенадцатого калибра.
– Если вы не предъявите какой-либо документ, вас доставят в участок для выяснения личности, – сказал он.
– Да уж, вот проблема, – вмешался Кел. – Ну, чего же вы ждете? Отведите его в участок. Вы, мешки с дерьмом. Какая разница, как его назвали родители? Какая разница, откуда он? Все, что вам нужно знать, это кто он. Все, что вообще нужно. Господи Иисусе.
– Вы, сэр, – религиозный джентльмен? А вот я слышал, что, если часто упоминать имя Иисуса, Деве Марии это может надоесть, и она скажет вам, что он сегодня занят и не сможет выйти поиграть.
Наконец тот, кого звали Страйд, вздохнул и покачал головой.
– Это на самом деле не важно. Это же просто имя.
– Боюсь, сэр, нам придется настоять на том, чтобы вы предъявили удостоверение. Иначе вам придется пройти с нами.
Все ждали. Наконец Страйд уселся на пороге фургона и наклонился внутрь. Полицейские заметно нервничали. Он вытащил картонную коробку с кучей бумаг и одежды и начал в ней рыться, доставая рукой до самого дна. Он вынимал содержимое по частям и раскладывал на ступеньке, внимательно рассматривая каждую вещь.
Кел смотрел на него со смешанным выражением беспокойства и обожания. Страйд взглянул на него, и, когда их взгляды встретились, между ними словно проскочила искра. Купер вздернул голову, пытаясь уловить, что за сообщениями они обменялись, но не смог проникнуть в их тайный разговор.
Неожиданно в руке Страйда блеснул острый металлический предмет. Сержант уже наполовину вытащил из-за пояса дубинку, когда Страйд открыл ладонь и показал предмет своему другу.
– Это же консервный нож, который мы потеряли, – сказал Кел.
Сержант сначала смутился, а потом разозлился. Страйд улыбнулся ему. Его пальцы опять загуляли по лицу. Они танцевали по щекам, словно что-то говорили на языке глухонемых. Может, он так смеялся?
Потом он одним движением, словно фокусник, достающий из шляпы кролика, извлек маленькую жестянку из-под печенья. На стенках ярко-синей коробочки с позолоченным ободком на крышке
