– Я бы не сказал, что хочет. С ней чертовски сложно иметь дело.
– Не идет на контакт? Почему?
– Сами увидите. Диана, будет лучше, если вы составите о ней непредвзятое впечатление. Хотелось бы, чтобы вы поближе познакомились с ней. Узнайте подробности ее жизни. Расшевелите ее как-нибудь и все такое.
Фрай поняла, что сейчас ей выпадает шанс выполнить особое задание и оставить наконец скучную рутинную работу всяким там бенам куперам.
– С нетерпением жду, когда можно приступить, – сказала Диана.
Инспектор Хитченс одобрительно кивнул.
– Интересно, они когда-нибудь закончат валять дурака? – проговорил он.
Хитченс одевался как попало – обычно спортивные штаны с джинсовой курткой, и его можно было принять за кого угодно, только не за инспектора уголовной полиции. Небритые щеки, волосы с проседью…
– Регулируем движение, – с важным видом пояснил сержант, проходя мимо них по дороге.
– Да. Отличная работа. Мы видим.
– Диспетчерская служба сообщила, что кавалерия уже на подходе. Парочку из вашей команды выловили прямо на соревнованиях по регби.
Фрай прекрасно поняла, что это значит. Соревнования по регби – Бен Купер постоянно околачивался там со своим дружком Тоддом Уининком и, конечно, с сержантом Дейвом Ренни. Сам Купер в регби не играл. Исходя из своего опыта Фрай полагала, что, скорее всего, он покупает игрокам апельсины и чистит им бутсы, путается под ногами и дает массу полезных советов. Но на матч он приходит – поддерживать коллег. О да, кто-кто, а Бен Купер никогда не откажется поддержать своих друзей.
– Да, наверное, вы будете рады услышать, что наши парни выиграли! – добавил сержант.
Стиснув зубы и сжав кулаки в карманах плаща, Фрай расправила плечи, словно ее только что вызвали на поединок. Ренни, Купер и Уининк. Команда-мечта. Уж без нее-то эдендейлской полиции никак не прекратить волну нападений на женщин.
Похоже, наконец-то для парковки полицейских машин выбрали другое место. Трещало радио, кричал сержант, машины начали отъезжать, сверкая фарами и буксуя на мокрой траве. Но едва на въезде стало чуть посвободнее, появился еще один автомобиль – ничем не примечательный «мондео», даже не полицейская машина. Двери распахнулись, и в вечернюю прохладу как будто выплеснули немного теплого душного воздуха. С заднего сиденья послышался недовольный голос.
– Поверить не могу, что мы оставили нашим чертякам все пиво, – проворчал он.
Фрай сразу же узнала детектива Уининка. Влажные волосы, раскрасневшееся лицо и голос как у капризного ребенка-переростка. Она с отвращением наблюдала за тем, как Уининк, высунув из машины голые мускулистые ноги, пытается натянуть поверх спортивных трусов брюки. Отдельные части его тела опасно выпирали под нижним бельем, а из-под расстегнутой рубашки проглядывала волосатая грудь. Даже на расстоянии нескольких ярдов Фрай чувствовала, как сильно от него разит алкоголем.
Затем с водительского места из машины показался сержант Ренни. Но Бена Купера с ними не было. Фрай внезапно ощутила сильное облегчение. Она позволила себе расслабиться, на губах появилась презрительная усмешка.
– Ну, если это кавалерия, – сказала она, – то ставлю на индейцев.
Инспектор Хитченс рассмеялся. Услышав смех, Уининк покрутил головой, стараясь увидеть шутника. Заметив Фрай, он усмехнулся. Его ширинка все еще оставалась незастегнутой, а руки – он как раз поправлял брюки между ног – скорее подчеркивали, чем скрывали имевшиеся там выпуклости.
– Простите, сержант, – сказал он, – может, я вам на что пригожусь?
Фрай злобно уставилась на него, но усмешка Уининка становилась только шире и наконец превратилась в наглую ухмылку. Диана повернулась и размашистым шагом направилась прочь от дороги. Ей было жалко тратить время на мелкие склоки. Особенно когда здесь, на болотах, лишилась жизни женщина. Фрай повидала немало пропавших жизней, да и ее собственная едва не стала одной из них. Но теперь уже не станет.
Бен Купер как следует отхлебнул из своей бутылки. Опасаясь напиться, он пил пиво не спеша – напиваться в одиночку не хотелось, хотя искушение было довольно сильным.
Несколько минут назад он связался с дежурным диспетчером, стараясь выяснить, что происходит. Ему сказали, что на Рингхэмской пустоши, в пятнадцати милях к югу от Эдендейла, нашли тело женщины. Подозрение на убийство. Дежурному диспетчеру не нужно было напоминать о другом нападении, которое произошло шесть недель назад примерно в миле от того самого места. Но та жертва осталась жива – чудом.
Сейчас мысли Купера унеслись далеко от пропахшего по́том бара регби-клуба. Они витали над болотами, там, где светили переносные фонари и раздавались озабоченные голоса. Ночные запахи и потрескивание раций всегда вызывали у него восторг. Людям, никогда не работавшим в команде, невозможно объяснить то чувство удовлетворения, которое испытываешь, когда занимаешь свое место. Однако завтра утром он будет сидеть на ежемесячном оперативном совещании эдендейлского отделения полиции, обсуждать цели местного значения на целый год вперед, а также обеспечение скоординированности действий разных отделов полиции и отчитываться за проделанную работу. Иногда на этих совещаниях говорилось о преступлениях. Но почти никогда – о жертвах.
Купер смотрел на регбистов, для которых вечер достиг традиционной кульминации, – они поливали друг друга пивом. Деревянный пол бара уже стал мокрым и скользким. Некоторых из студентов, похоже, раздражало то, что в здании их клуба веселятся полицейские, делая это куда более неистово и агрессивно, чем они привыкли. Вскоре ситуация достигнет той точки, когда кто-нибудь из коллег нарушит общественный порядок. Возможно, лучше этого не видеть.
Бену Куперу пора было уходить. Завтра утром надо постараться не проспать совещание. К тому же на нем висит куча ограблений со взломом и еще серьезное нападение на вышибалу в одном из ночных клубов Эдендейла. Конечно, должен же кто-то заниматься текучкой, пока товарищи расследуют убийство. В любом случае, если он тут задержится, то непременно напьется. Ему определенно было пора отправляться домой.
Купер жил на ферме «За мостом», спрятавшейся в тени Кемпхилла. Он был в хороших отношениях с братом Мэттом, но молодое поколение семьи Мэтта постепенно делало дом своей собственностью, и наконец пока их видеоигры и клетки с морскими свинками заполонили собой все пространство, не оставив места для Бена. Поэтому, размышляя о трупе на Рингхэмской пустоши, он еще немного посидел в баре, словно старик, наблюдающий из своего угла за шумной компанией молодежи.
Если немного повезет, полиция нападет на след и сделает предварительный арест. Появятся свидетельские показания, которые с тяжеловесной очевидностью укажут на бойфренда или отвергнутого любовника. Иногда возникает ощущение, будто на преступника указывает гигантская светящаяся стрелка, и ярко-красные буквы «виновен» видны за пять миль даже при плохом освещении. И тогда все, что требуется от полиции, – это убедиться, что с места преступления собраны все улики для суда – и, по возможности, неиспорченные, непотерянные и правильно пронумерованные. Удивительно, чего только не случается с вещественными доказательствами с момента первого сообщения о преступлении до дня слушания дела в суде.
С трудом добравшись до стойки бара, Купер попробовал сквозь шум докричаться до бармена. Казалось, что никто здесь не желал сидеть – все были на ногах, перекрикивая друг друга. Полицейские, веселясь на полную катушку, распевали победные песни. Студенты начинали бросать враждебные взгляды.
Американское пиво, которое пил Купер, было в коричневой бутылке с черной этикеткой, а над горлышком вился слабый дымок. Бен обхватил обеими руками бутылку, получая от ее холодка странное удовольствие, а потом встал и отошел от стойки. Но вместо того, чтобы вернуться в свой угол, он направился к двери и вышел на свежий воздух.
Какое-то время Купер стоял, прислонившись к ограде рядом с раздевалками. Он уставился на пустое игровое поле, наблюдая за скворцами, которые слетелись туда в сумерках и собирали в дерне червячков,
