– Ладно, – согласился, улыбаясь, Вова. – Вот только костер раскочегарю, чтобы потом опять кресалом не дзынькать, и пойдем.
Володе нравилось, что Ефим остроумный малый и незакомплексованный для своих-то сорока с копейками лет. Вон как хорохорится, махая кулачком. Посмотрим, что он там за «ловец орлов»! А вслух добавил:
– Сейчас, ещё немного осталось! Сейчас разгорится.
– Логично, – Ефим, сжав губы и приподняв брови, махнул головой в полном согласии.
И огонь разгорелся.
Вова возился с обгоревшими головешками стволов и дровами, а Ефим собирал вещи, необходимые для похода к «переметам», как он назвал свои ловушки. Сеть решено было проверить после – когда вернутся. Куда из неё рыбка денется?
Бесшумно продвигаясь по звериной тропе, парни ещё издалека заметили, что загнутой попрек тропы березки с крюками «на акулу» нет.
– Сработало! – прошептал Ефим.
И они быстро, почти бегом бросились к ловушке.
На двух из трех крюках, глубоко впившихся в заднюю ногу и шею, подвешенная вниз головой, болталась кабарга. Увидев людей, она начала дергаться, пытаясь из последних сил, высвободится. Но крюки ещё сильнее впивались в тело бедного животного, принося ей невероятные страдания. Вова, не раздумывая, подбежал к маленькому оленю и проткнул измученное тело рогатиной, угодив точно в сердце. Кабарга дернулась последний раз, и глаза её стали мутнеть. Из, казалось, игрушечной пасти (но без клыков – то была самка) на траву закапала кровь.
– Готова, – определил Володя.
– Готова, – согласился Ефим.
– Снимаем, да свежевать будем?
– Нет. Думаю, не протухнет за полчаса, пойдем, посмотрим, что на следующей, – рассудил Ефим.
– А эту? С собой что ли?
– Пусть пока висит. Куда она денется? Не таскать же её? Пусть висит, пока теплая. Потом разберемся. Мы быстро – туда сгоняем и обратно.
– Как скажешь, – Вова обтирал пучком травы кровь с острия рогатины, – но я все же думаю лучше освежевать.
– Пошли, – тихо сказал Ефим.
– Нет, я всё же кишки вытащу, – Вова снимал с крючков кабаргу. – Сейчас – быстро! А то протухнет – мясо испортится.
– Ну, давай.
Володя, действительно быстро освежевал оленя и подвесил его обратно, намотав веревку на задние ноги.
– Вот, теперь нормально. Кровь, за одно, стечет.
– Хорошо, – согласился Ефим. – теперь идем?
– Конечно.
– Только тихо.
– Естественно.
И они, не теряя времени, и в глубине души довольные «уловом», двинулись дальше.
Вторая ловушка тоже «сработала».
На тропе, в лужи уже запекшейся крови, с конкретной пробоиной в черепе около глаза, валялась небольшая молодая косуля. Мухи уже облепили рану.
– Эта почти не мучилась! – Володя, вытащив нож, зачистил то место, где роились мухи. – Ухлопало её моментально. Даже уползти с тропы не хватило сил. Тык – готова!
– Ещё бы! Дыра-то в башке, как будто кайлом рубанули! Бедный Троцкий! – зачем-то добавил Ефим. – Спущусь с обрыва, гвозди заберу. А ты пока потроши эту. Знаешь как?
Володя улыбнулся:
– Издеваешься?
– Нет! Извини. Хирург и мясник – разные вещи. Потрошил раньше?
– Завязывай, Ефим! – Володя рассмеялся. – Иди за гвоздями! Разберусь.
– Как скажешь, начальник. Я, правда, без задней мысли… Извини, если что..
– Иди уж…
Володя достал нож, перевернул копытное и принялся за работу.
Ефим положил лишние вещи на тропу, взял лишь топор и начал аккуратно спускаться с обрыва к лесине, в которую он вчера вбил палку с гвоздями. Лесина валялась внизу недалеко.
В траве что-то зашуршало и поползло.
– Вова, тут ещё одна! – крикнул наверх Ефим, увидев в траве голову ещё одной козы. – Лук давай! Она ранена!
Ефим чуть не сорвался с обрыва, так спешил добраться до раненой козы и рубануть её топором по черепу, пока та не очухалась, и пока Вова будет там с луком возиться.
Коза пыталась подняться на ноги.
Первая стрела вонзилась ей в круп, и коза, не успев подняться, тут же присела.
Вторая стрела насквозь пробила шею.
Через секунду огромное копье с хрустом пробило животному спину, пригвоздив к земле.
– Хватит! – Крикнул Ефим. Он был в двух шагах от косули. – Меня не зацепи! Готова!
– Понял, – отозвался с обрыва Володя, все же держа наготове лук.
Оглядевшись, Ефим увидел неприглядную картину и понял, почему она была здесь и никуда не убежала: козе распороло брюхо и её кишки…
Впрочем, рисовать такие картинки пока нет смысла, ещё успеем, если надо будет… Именно поэтому косуля и не могла подняться… Ефим перерезал животному горло (облегчив страдания), и то, что тянулась по корягам и кустам из распоротого брюха. Главное, теперь мяса у них – завались!
– Веревку брось! – крикнул Ефим.
Вова скинул конец веревки.
Сделав петлю, Ефим затянул её на шее козы, предварительно выдернув стрелы и копье из тела, и скомандовал: «Тащи!»
Тушка животного, килограммов в сорок веса, тихонько поползла вверх, ломая ветки на пути, а Ефим помогал ей, как мог, «добраться» до тропы, где упирался Володя.
Потом он оторвал от лесины палку с гвоздями, и сам выбрался наверх обрыва, на тропу.
– А ты красавчик! – похвалил его Вова. – Признаться, я не очень-то верил, что мы поймаем чего- нибудь.
– Я сам не ожидал! – сознался Ефим. – Новичкам, как говорится, везет.
– Обожремся теперь! – Володя трудился, измазанный кровью.
– Заготовим с собой, – Ефим достал свой нож и принялся за вторую добычу. – Ты где так стрелять научился?
– Ефим, – Володя остановился и повернул голову к Ефиму, – как ты думаешь, почему я с тобой?
– Понял! – ответил, смутившись, Ефим. – Я всё никак не могу привыкнуть, что подготовка наша одинакова… почти. Прости, привык командовать! Пережитки профессии. Надо отвыкать! Не обижайся… Но копьем ты её классно! Как жахнет! Хрусь – прибил!
Вова улыбнулся и продолжил свое дело.
Ефим, гоняя свои мысли и изредка мотая головой, хлопотал со своим делом.
Оба предвкушали «Дикое мясо в жирном бульоне».
«Как тащить их теперь? Там ещё и кабарга!»
– Дотащим, – читая Ефимовы мысли, заявил Володя.
– А куда мы денемся?! – отозвался Ефим. – Вниз, с горы по тропе волоком допрём. А потом в речке ополоснем.
– Карасиков заодно можно будет проверить.
