— Ну, тогда садись! — приглашая, повела рукой девушка.
Генка чинно уселся, куснул бутерброд, не торопясь запил чаем. Марина удивленно посмотрела на него:
— То ты сгорал от нетерпения, то спокойно чаи распиваешь!
— Наслаждаюсь моментом! — ответил Генка, чувствуя, что попал в самую точку. Возможно, это и есть последние спокойные минуты — если не всей жизни, то нынешнего ее этапа.
— Ну-ну… — Марина кивнула и тоже принялась за бутерброды.
Пожевав еще немного в тишине, Генка наконец не выдержал:
— Ну, рассказывай!'
— А чего рассказывать? — спокойно ответила Марина. — Все, как я и предполагала: есть на Земле Переход. Даже не один, а целых четыре.
— Четыре?! — чуть не подавился печенюшкой Генка. — Значит, наугад придется действовать?
— Я бы так не сказала, — оставаясь спокойной, ответила девушка. — Один Переход — в другом полушарии, второй — почти на Южном полюсе…
— А третий и четвертый?! — подался вперед Генка.
— Третий и четвертый недалеко. Особенно четвертый. Почти рядом… Карта есть?
Генка вскочил и через минуту положил перед Мариной атлас. Та его задумчиво полистала и произнесла: «Мелковат масштаб!» Поводила черенком ложки по странице Вологодской области, бормотнув: «Третий где- то там…» Перелистнула еще несколько страниц и наконец ткнула возле точки с надписью «Туапсе».
— Четвертый здесь. Там проходит дорога… ммм… по которой ездят поезда…
— Железная… — дрогнувшим голосом подсказал Генка.
— Да, спасибо, — кивнула Марина. — Недалеко от этого города она проходит через гору, через…
— Тоннель… — вновь еле слышно подсказал Генка.
— Да, тоннель, — Марина удивленно взглянула на Генку. И закончила: — В этом тоннеле и находится четвертый Переход.
Генка тихонечко застонал.
— Ты чего? — встревожилась Марина. — Почему плачешь?
По щеке Генки и впрямь покатилась слезинка.
— Извини… — Генка глубоко вздохнул. — В одном из тех тоннелей, может быть, именно в этом… погибли наши родители.
— Что?! — Марина побледнела. — Как это случилось? Генка поболтал ложечкой в пустой чашке, шмыгнул носом, откашлялся и рассказал, как ехали к нему на принятие присяги родители, как вызвал его потом командир и сообщил страшную весть, как пришли в родной город два цинковых гроба…
— Извини, Гена, я не знала… — Марина коснулась Генкиной руки. — А что именно случилось с поездом?
— Точно неизвестно, — пожал Генка плечами. — Нам сказали, что вагон сошел с рельсов в тоннеле и загорелся. Дым быстро заполнил пространство. Кто сгорел, кто задохнулся.
— И много людей погибло?
— Не знаю.
— Как не знаешь? — удивилась Марина. — Разве ты не пытался узнать подробности?
— Сначала не до того было, а потом… Знаешь, как все это тяжело…
— Гена, прости еще раз, я очень хорошо тебя понимаю, но неужели ты не читал газет, не смотрел телевизор? — почему-то не отставала Марина. — У вас ведь любят про такое говорить и писать!
Генка поморщился. Слова девушки соответствовали действительности: про аварии, крушения и прочие катастрофы у нас поговорить с экрана и со страниц прессы, смакуя подробности, действительно
Нет, вроде бы ничего на глаза не попадалось… Официальное объяснение властей показалось правдоподобным, бередить душу себе и волновать Юльку не хотелось… Только сейчас Генка сообразил, что ничего не знает о трагедии — кроме нескольких скупых фраз, что сказал ему командир. Никаких подробностей! Теперь это выглядело действительно странным. — Марина, я и правда ничего не знаю… — развел Генка руками. — А почему ты…
— Погоди, — Марина легонько сжала Генкину ладонь. — Прости, но еще один… вопрос. Понимаю, тебе больно, но ты видел своих родителей… после катастрофы?
Генка вздрогнул и отвел глаза.
— Их привезли в цинковых запаянных гробах. Сказали, что… В общем, открывать нельзя.
Марина удовлетворенно кивнула.
— Что? Что такое? — насторожился Генка.
— Тебе не кажется странным, что на фоне прочих катастроф именно эта прошла как бы… незамеченной?
Генка нахмурился:
— Что ты хочешь сказать?
— Подумай сам: катастрофа происходит в месте Перехода — что само по себе меня настораживает. Далее, она не освещается в прессе и на телевидении — тоже, согласись, немного странно!
— И что?
— Гена, ты только не относись к моим словам слишком серьезно, — спохватилась Марина, — но вдруг пассажиры того поезда… попали в Переход?
Генка побледнел:
— Ты хочешь сказать, что они… живы?!
— Гена, Гена, Гена! — вскочила Марина, поняв свою оплошность. — Прости меня, я просто дура! Это лишь версия, она маловероятна..
— Ведь вероятность все-таки есть?
— Не знаю, Гена… — Марина опустила голову. — Прости.
А Генка расцвел внезапной надеждой. Он подскочил к Марине, обнял ее за талию и закружил по кухне.
— Мы спасем их всех! — радостно завопил он. — И Юльку, и маму, и папу!
Лишь поставив Марину на пол, он впервые за время их знакомства увидел на ее глазах слезы.
ГЛАВА 9
— Скорый поезд номер …надцать сообщения «Москва — Адлер» прибывает к первой платформе. Нумерация вагонов начинается с головы состава. Повторяю…
Гнусавый привокзальный динамик прохрипел сообщение еще раз, и Генка поднялся со скамейки, вглядываясь вдаль.
Одет он был все в те же джинсы и футболку (постирать рубашки так и не удалось), вдобавок на плече на одной лямке болтался полупустой рюкзак. Туда Генка, собираясь в дорогу, бросил мыло-пасту-щетку- бритву, смену белья, пакет с бутербродами и парой яблок, складной нож, джинсовую курточку. На вокзале добавил к скудному «джентльменскому» набору пластиковую бутылку минералки. Кроме того, в одном из карманов рюкзака лежали паспорта (его и Юлькин), а в другом — маленькая пластиковая же бутылочка из- под фанты… Генка машинально дотронулся до кармана, проверяя наличие бутылки, и подошел к. краю платформы.
Конец августа… На носу — бархатный сезон! Так что желающих поплескаться в море под южным солнышком оказалось немало.
Отстояв с утра трехчасовую очередь, Генка услышал от нервной кассирши злобную фразу: «Нет билетов на адлеровский! Сколько можно повторять?!» — и чуть было не запаниковал. Но женщина из очереди подсказала, что за час до прибытия поезда снимут бронь, — может быть, что-то и появится… Пришлось потомиться в гудящей душной толпе еще часа два, и вожделенный билет Генке все же достался! Правда, на боковую верхнюю полку, но ему было все равно. Да и ехать — меньше суток! Хуже было то, что денег осталось всего триста рублей с мелочью, — даже одному на обратный билет не хватит… Впрочем, один Генка возвращаться не собирался, а все вместе они найдут выход из этой пустячной ситуации… Совсем
