— И до сих пор не вернула? — тоже шепотом спросил Генка.
— Так лето же! В сентябре сдам.
— Марина, — заметно смущаясь, обратился Генка к гостье, — разве можно, не зная, как звучат буквы, освоить произношение, не говоря уж о смысле? Да и всего за десять минут… — Он замахал в воздухе руками, подыскивая нужные слова.
— Я много чего могу! — загадочно улыбнулась Марина. — А соответствие букв звукам поняла по рекламе в телевизоре. Написано: «Для тех, кто и правда крут!» — это же и говорят. Или: «Не дай себе засохнуть!» Кстати, почему вам показывают такие глупости? Судя по тебе и Юле, люди вполне разумны. Или вы — уникумы?
Юлька в ответ прыснула, а Генка проворчал:
— Мы-то обычные. С образованием на двоих — чуть ниже среднего. Но кому-то, видимо, очень хочется, чтобы мы все стали тупыми и послушными, как стадо баранов.
— Но зачем?!
— Тупым стадом легче управлять!
— Значит, и у вас… — начала Марина и осеклась.
— Да вы знаете, что у нас творится?! — встрепенулась Юлька. — Мне сегодня Машка рассказала…
Заметив удивление на лице брата, она пояснила:
— Утром забегала, пока ты дрых еще. Так вот, ночью драка была…
— И Машка в ней участвовала! — не удержался Генка.
— Не язви, Геносса! — Юлька ткнула брата локтем в бок и продолжила: — Мужика какого-то били. Всего и въехали-то ему пару раз, а он — опа! — и испарился!
Марина вздрогнула и напряглась, но никто этого не заметил.
— Вот уж драка — так драка! — недовольно фыркнул Генка. — Два раза ударили, избиваемый удрал — и что? Где смеяться?
— Не удрал, Геночка! — победно глянула Юлька на брата. — А ис-па-рил-ся! Зеленым дымом! И кровь у него зеленая!
Марина расслабленно обмякла, словно скинула тяжелую ношу. Но этого тоже никто не заметил, поскольку брат с сестрой устроили словесную перепалку:
— Это твоя Машка все разглядела?
— Дурак ты, Геночка! Ей рассказали!
— Те, кто били, или тот, кто испарился?
— Дурак ты, Геночка!
— Это я уже слышал. Скажешь еще раз — будешь сегодня сидеть дома.
— Ну ты чего?!
— А ты чего?
— Да ну тебя!
— Гена, пойдем в кино! — остановила назревавшую ссору Марина. — Юля, помоги мне переодеться, пожалуйста!..
Переодетая гостья смотрелась стремно (если использовать Юлькину терминологию). Юлька, обойдя ее пару раз, цокнула языком и удовлетворенно резюмировала: «Клево!» Генка же в очередной раз вздохнул. Хотя и отметил про себя, что привлекательности Марина даже в этом наряде не потеряла. Они с Юлькой стали теперь похожи друг на друга: обе подтянутые, стройные, словно стрелы, готовые к полету в будущее, с открытыми чистыми лицами, и обе — рыжеволосые! Только Марина смотрелась все-таки ярче: и черты лица более утонченные, и взгляд решительнее, и волосы — огненные волны ниже плеч против светло- оранжевых кудряшек Юльки. А еще гостья была повыше ростом и постарше возрастом.
«Как сестры! — подумал Генка. — Мои, кстати».
— Ну, дуйте в свою киношку! — мотнула головой Юлька. — А я — к Машке.
— Стоит ли теперь куда-то идти? — почесал затылок Генка, — Марина и так по-русски уже лучше нас говорит…
— Блин, да хоть просто воздухом подышите! — фыркнула Юлька. — Чего дома-то сидеть? Или, — она прищурила глазки, — ты стесняешься Марины?
— Что ты… несешь? — возмутился сразу покрасневший Генка. — И что опять за «блины»?! Сколько раз…
— Отстань, утомил уже! — закатила глаза сестра. — Марина, чего он ко мне все время цепляется?!
— Он тебя любит и хочет, чтобы ты стала культурным, воспитанным человеком, — вежливо ответила Марина. Ее учительский тон плохо вязался с коротенькой аляповатой маечкой, оголявшей пуп, и с джинсами, едва не сваливавшимися с бедер.
— И ты туда же?! Сговорились? — притворно насупила брови Юлька.
— Ладно, пойдем, Марина, — сказал Генка, увидев, что Марина растерялась. — Отдохнем от нее.
День, показавшийся Генке таким длинным, на самом деле лишь едва перевалил за середину. Августовское солнце лениво отрабатывало смену. Светило оно еще достаточно ярко, но грело уже не вполне по-летнему.
Генка смущенно глянул на голый живот Марины:
— Не холодно?
— Что ты! Так хорошо! — помотала головой Марина, создав на мгновение пышное рыжеволосое облако. — Я люблю такую температуру! У нас… — Она в очередной раз осеклась.
— Марина, а может, ну его — кино! — покосился на девушку Генка. — Душно, темно… Пойдем лучше в парк, посидим на природе, поболтаем. Мне кажется, нам есть о чем поговорить.
— Как хочешь, — пожала плечами Марина. — Просто мне интересно было бы увидеть, что же такое кино.
— Увидим еще, — кивнул Генка. — Может вечером сходим. Днем в кино — как-то несолидно.
Ему не терпелось поговорить с загадочной гостьей всерьез и наедине. Эти случайные оговорки, недомолвки начинали уже надоедать (доставать — как сказала бы Юлька). Пора было узнать, кто такая Марина и откуда взялась… Неужели и правда — из лампочки?
В парке, несмотря на солнечный воскресный день, было достаточно свободных скамеек.. Оно и понятно — горожане торопились использовать последние летние выходные с интересом и пользой, а не на бесцельное просиживание штанов. Генке это было на руку. Откровенно говоря, он действительно стеснялся. Не только наряда Марины — он вообще стеснялся находиться прилюдно со столь яркой спутницей. Ему и с обычными-то девушками не доводилось вот так прогуливаться, вот теперь и казалось, что редкие прохожие — все поголовно — только и делают, что пялятся на них, глумливо скаля зубы.
Подведя Марину к самой дальней скамейке аллеи, Генка предложил, пугливо озираясь:
— Присядем?
Марина послушно села, пристально глядя на Генку:
— Что ты хотел спросить, Гена?
— Я? Почему спросить? Поговорить… — промямлил Генка, нерешительно опускаясь рядом.
— Я ведь вижу: тебя что-то тревожит.
— Ф-ф-фу! — Генка отер со лба неожиданно выступившие капли пота, — Ну… Марина, ты знаешь… Это все как-то… Вот ты здесь… В общем, почему ты здесь?! — выпалил он наконец. — И кто ты вообще такая?
Марина ничуть не удивилась. Только едва заметно напряглась и убрала ноги под скамейку.
— Гена, я должна извиниться, что потревожила вас с Юлей. Поверь, я этого не хотела. Но раз уж так все вышло… Вы такие хорошие, добрые! Я не причиню вам неприятностей. Мне нужно пробыть у вас еще хотя бы одну ночь. А потом я… уйду.
— Куда? — Генка заглянул девушке в глаза — она быстро их опустила.
— Гена, пожалуйста, не надо, ладно? Не спрашивай.
— Марина, давай начистоту! — начал сердиться Генка. — Ты уже рассказала Юльке какую-то ерунду про принцев… — Марина вздрогнула, еще ниже опустив голову. Генка продолжил: — Почему же ничего не расскажешь мне?
— Нельзя, Гена… — чуть не плакала Марина. — Тогда я не знала вас так хорошо… Я совершила
