серьезно: — Что до змея, то, думаю, отведав свинца, он сюда больше не сунется. А дикаря — зря мы его, что ли, ловили да связывали? Нет уж, мы его, голубчика, в город доставим. Тем более, Ярчук велел взять языка.
— Потащим?.. — вздохнул Нанас, отчего-то подозревая, что тащить варвара придется ему.
Он почти угадал. Но не совсем.
— Зачем надрываться? — ответил Киркин и достал рацию. — Сейчас запросим транспорт.
Рация зашипела, и он поднес ее к губам.
— Киркин вызывает Сошина. Прием…
— Сошин слушает. Что у тебя?
— Скорее — кто. Языка взяли. Здоровенный, собака! Пришли снегоход с волокушами, а?..
— Где вы сейчас? Прием…
— Недалеко от тебя, километра два на юг по трассе. Прием…
— Ладно, жди…
— Только тут варвары рядом, пусть смотрит по сторонам.
— Хорошо. Конец связи.
Командир убрал рацию и кивнул Нанасу:
— С ним поедешь.
— Я?.. — заморгал парень.
— Ты, ты. Тебе же все равно туда нужно, а мы тогда к вам заходить не будем, сразу к себе пойдем. Ситуацию ты знаешь, в поимке пленного принимал участие, вот и доложишь все как есть.
— Слушаюсь… — оторопело ответил Нанас.
— И про белого змея этого тоже расскажи. Что-то я о такой гадости раньше не слыхал… Или это дикари его с собой притащили? Так не похоже вроде — чего ж они его тогда сами боятся?
— Но они о нем знают, — сказал, мотнув головой на связанного пленника, саам. — Раньше точно видели, раз этот его по имени назвал.
— По какому еще имени? — удивился Киркин.
— Куолема какая-то… Валкойнен Кярме. Это, наверное, фамилия, имя и отчество, — решил щегольнуть своими познаниями парень.
— Навряд ли они и себя-то по имени-отчеству величают, — хохотнул командир отряда, — а чтобы еще и зверюгу!.. Нет, это он по-своему что-то лопотал, по-дикарски.
— На финский похоже, — сказал молчавший до этого Санька Сорокин.
— Ты хочешь сказать, что варвары пришли из Финляндии? — повернулся к нему Киркин.
— Не обязательно. Карельский ведь с финским тоже одни корни имеет. Хотя и до Финляндии отсюда рукой подать, так что все может быть. Да и какая разница?
— Разницы и впрямь нет, — вздохнул командир. — Пусть они хоть из Африки будут, лишь бы там и оставались, а к нам не перлись!..
Между тем с северной стороны послышался звук мотора, который становился все ближе и ближе.
— Быстро они, — удивился Сорокин.
— Так ведь боевая тревога объявлена, готовность «ноль», — сказал Киркин. — Так все и должно быть, без задержек, как часики. — Затем он обернулся к остальным бойцам, сгрудившимся чуть поодаль: — Вы тоже будьте наготове, шум снегохода может привлечь внимание врага!
Вскоре по деревьям полоснул яркий свет фары, а еще через минуту-другую «самобеглые нарты» с прицепленными сзади волокушами остановились возле Киркина, Сорокина и Нанаса.
— Боец Митрофанов прибыл по приказанию начальника центрального поста охраны! — доложил водитель.
Даже если бы тот не назвался, Нанас все равно узнал бы его по голосу — это был тот самый невысокий охранник, что встретил их с Надей прошлой ночью возле периметра. У парня даже возникло подозрение, что и снегоход с волокушами были теми самыми, на которых они с любимой приехали в «город мечты», но в темноте он не мог в этом наверняка убедиться. Да и какая теперь, собственно, разница?
Киркин сделал Митрофанову замечание, за то что тот ехал с включенной фарой — отличной мишенью для врага. В конце концов белую полосу дороги хорошо было видно и без дополнительного освещения. Затем они вместе с Сорокиным закинули в волокуши связанного варвара. Тот принялся мычать и брыкаться.
— О! — сдвинул на лоб шапку Санька. — А моя варежка как же?.. — Но, подумав, видимо, что ее, обслюнявленную, он бы все равно побрезговал надевать, махнул голой рукой, засунул ее в карман куртки и отвернулся.
— Ты это… — снял Нанас свои теплые рукавицы с отдельным пальцем для стрельбы, выданные ему еще Надей в Видяеве, и, протянув их, тронул охранника за плечо. — Ты возьми мои. И спасибо тебе, что спас меня.
— Да ладно, — отмахнулся Сорокин, — чего там… Как ты сам-то без рукавиц поедешь? Отморозишь руки.
— Мне тут недалеко ехать, не успею отморозить, а тебе еще сколько шагать!..
— У меня карманы есть, а тебе держаться будет нужно…
— Бери-бери, — сунул Нанас подарок прямо в руки парню. — Я доеду! Легохонько. Правда.
— Ну, смотри, — взял-таки рукавицы боец и, стянув единственную варежку, тут же надел рукавицы Нанаса. Варежку же протянул ему: — На хоть одну. Все-таки!..
— Ты автомат-то возьми тоже, — протянул оброненный «калаш» усевшемуся уже позади водителя Нанасу Киркин.
— Так это же… — начал было тот, но командир отряда его оборвал, почти силой всучив оружие:
— Сказано — бери, значит, бери! Тебя когда без оружия к нам отправляли, что сказали?
— Добудешь в бою…
— Вот, считай, и добыл. Свой первый бой ты все-таки принял. Бывай здоров, салажонок!
Странно, но Нанасу стало даже немного грустно расставаться со своими новыми знакомыми. Кто бы мог подумать: совсем еще недавно он чувствовал себя среди них чужим, бесполезным и лишним, обижался на Киркина за грубость и презрительное отношение. Но стоило им вместе пройти через опасность, как сразу же все изменилось — и его уже никто не презирал, и сам он себя лишним больше не чувствовал. Впрочем, саам тут же подумал, что грустит он совсем напрасно. Ведь он будет жить с этими людьми в одном городе, пусть и в разных его секторах, и наверняка не один еще раз с ними увидится. Поэтому он так и крикнул им, когда снегоход тронулся с места:
— До свидания!.. — и увидел поднятые в ответ руки.
На обратном пути их все-таки обстреляли из луков. Но стреляли на звук, да еще по быстродвижущейся цели, так что шанс попасть у дикарей был невелик, и он им, к счастью для Митрофанова и Лопарева, не выпал. Нанас мысленно возблагодарил предусмотрительного Киркина за сделанный водителю выговор — будь у снегохода включена фара, исход поездки был бы неясен.
Сергей Викторович Сошин лично встретил их у ворот. Как оказалось позже, заполучить живого варвара пока еще так никому и не удалось, этот язык оказался первой добычей.
Нанас и Митрофанов подняли пленного из волокуш и повели к двери, но Сошин нетерпеливо оттолкнул низкорослого охранника:
— Иди, ставь «Тайгу» на место, мы сами справимся!..
Это «мы» весьма понравилось Нанасу. И то, как, увидев на его плече автомат, крякнул, но ничего не сказал начальник охраны, — тоже.
Связанного дикаря привели в знакомое уже сааму помещение и посадили на табурет в его центре. При свете варвар выглядел еще более жутко — грязный, заросший, в засаленной вонючей шкуре… Рядом с ним, морща носы, сразу встали опять же знакомые Нанасу по прошлой ночи охранники — Коновалов и Горшков.
Помимо их и Сошина здесь были и другие люди — наверное, тоже какие-то командиры. Все они с нетерпением переводили любопытные взоры с Нанаса на пленника и обратно.
— Ну давай, рассказывай, — уселся на свое привычное место за столом Сошин, но, увидев, что все
