ЭПИЛОГ
Как пронеслись-пролетели остаток зимы и весна, Нанас почти не заметил — слишком уж много пришлось на это время дел и событий. Казалось, едва ли не вчера они с Надей прощались с Сейдом и его четвероногими друзьями, провожая тех в долгий заснеженный путь к родной стае, как от снега не осталось уже и следа. Разве что на склонах сопок еще виднелись кое-где грязно-белые пятна, отчего представлялось, что там расстелено огромное камуфляжное полотно.
Перестало садиться за горизонт солнце; оно опускалось лишь ближе к полуночи, на южной стороне, чуть выше края леса, — и снова взмывало в бледно-голубую небесную высь. Собственно, такое поведение светила и напомнило Нанасу, что наступило лето, иначе бы он этому попросту не поверил: когда же успели кончиться долгие морозные ночи и куда подевалась весна, которая обычно тянется немногим меньше зимы?..
Впрочем, окончание зимы отложилось в памяти устроенным в честь победы над варварами праздником. Настоящей его героиней сделали Надю — ведь именно она уничтожила предводительницу дикарей. О том, что Нанас привел на атомную станцию собак-«экстрасенсов», что и послужило основой для разгрома врага, почему-то ни разу не вспомнили, но он на это ничуть не обиделся, искренне радуясь за любимую.
Именно к этому торжественному событию новый мэр Полярных Зорь Виталий Иванович Киркин решил приурочить официальную «прописку» Нади и Нанаса в городе, а заодно и их свадьбу. Казалось бы, вот оно — счастье, к которому так стремился молодой саам, о котором мечтал, как о самой волшебной и светлой сказке. Но действительность оказалась куда менее радужной, чем мечта.
Портило настроение уже хотя бы то, что Нанас так и не смог до конца простить себя за измену. Надя простила — по крайней мере, ни разу не вспомнила в разговорах с ним Шеку, — а он не сумел… А еще скребли по душе когтистые холодные лапы становившегося с каждым днем все сильней и сильней чувства: он здесь чужой, никогда не сможет он быть абсолютно счастливым в этом «раю» даже рядом с любимой… К тому же, и особо рядом быть получилось не сразу: обещанную квартиру им так до сих пор и не выделили. Правда, Светлана Александровна, которая и впрямь оказалась очень милой и душевной женщиной, настояла на том, чтобы молодожены поселились у нее, а сама ушла жить в общежитие, на Надино место. И Надя, и Нанас долго и упорно отказывались от такого предложения, пока вдова Семена Будина не обиделась всерьез. Разрыдавшись, она все повторяла, что теперь никому не нужна на всем белом свете. Говорила, что ей лучше умереть, если ее жилье хоть таким образом достанется тем, кого она любит и кому мечтает сделать хоть что-то хорошее. Надя принялась утешать женщину и согласилась пожить с Нанасом в ее квартире, но исключительно временно, пока они не добьются собственной.
Но больше всего портило впечатление от долгожданного события то, что Надя рассказала жениху перед самым бракосочетанием, и за что потом не раз корила себя. Наверное, она бы промолчала, но разговор об этом зашел случайно, а потом уже Нанас вытянул из любимой все до конца.
— Как там хоть будет-то все?.. — спросил он у Нади, которая перед этим ходила в администрацию одна, так как сам юноша был в это время на службе.
— Все очень просто, — ответила девушка. — Киркин спросит нас, согласны ли мы стать мужем и женой, а потом даст расписаться в специальной книге и поставит нам в паспорта отметки. Да, еще двое свидетелей нужны, они тоже должны расписаться.
— Какие еще свидетели? Кто это?
— Любые два человека, которые нас хорошо знают. Насчет одного я уже придумала — попросим Светлану Александровну. А вот второй… Ты бы кого хотел пригласить?
— А давай позовем Ярчука! — встрепенулся Нанас. — Он ведь нас знает. И сидит все равно в администрации, специально идти не надо.
Надя внезапно переменилась в лице.
— Ярчука не надо.
— Почему? — удивился Нанас. Нельзя сказать, что после случая с Гором он питал к начальнику гарнизона особо теплые чувства, но по-настоящему виноватым в той истории считал все-таки больше Сошина. Тем не менее, уточнил: — Из-за Гора?..
— Нет, — отвела глаза в сторону девушка. — Просто не надо — и все.
Вот тогда-то Нанас из нее это и вытянул. Не потому, что не доверял в чем-то своей избраннице — у него и мыслей таких не было, — просто ему на самом деле стало вдруг очень любопытно, отчего же Надя так резко настроена против Олега Борисовича.
Лучше бы он этого не делал! То, что рассказала ему любимая — побелевшими губами, сквозь зубы, опустив повлажневшие глаза, — подействовало на него почти как недавний удар по голове. Оказывается, Ярчук вызывал ее на днях к себе и просил отменить свадьбу. А точнее — не совсем отменить, а выйти замуж не за Нанаса, а… за него!.. Дескать, такой девушке, как она, безграмотный полудикарь не пара. С ним же — вторым, а теперь, даже первым лицом в городе, она больше не узнает горя и будет полностью вознаграждена за все, что сделала для Полярных Зорь.
— Полудикарь? — враз одеревеневшими губами вымолвил Нанас. — Хорошо, что уже только «полу»… А чего же ты не согласилась?..
Ответом была звонкая и весьма крепкая пощечина. Парень зашипел и схватился за вспыхнувшую жгучей болью щеку. Надо сказать, эта боль немного привела его в чувство. И больше они с Надей к этой теме не возвращались. Вторым же свидетелем на свадьбе стал Гор, которого ради такого случая ненадолго отпустили из госпиталя, где старик залечивал оказавшуюся не очень серьезной рану.
На этом событии отчетливые воспоминания Нанаса заканчивались. Потом все поглотили дела — в основном рутинные, тяжелые физически и отнимавшие почти все остававшееся после короткого — только на сон — отдыха время. Срочно заделывали многочисленные прорехи в периметре, восстанавливали парники и свинарники, ходили на охоту и рыбалку — запасы еды в городе почти совсем истощились. Практически не осталось боеприпасов; в основном, охотились с помощью арбалетов, Нанас же изготовил себе лук, управляться с которым ему было привычней. Но в лес все еще ходили с опаской — из-за той же нехватки патронов полностью уничтожить многочисленные полчища варваров не удалось, сотни дикарей разбежались по окрестностям, и опасения нарваться на эти недобитые, озлобленные остатки были совсем не беспочвенными. Впрочем, Нанасу даже хотелось с ними встретиться. Точнее, не столько с варварами, сколько с одним конкретным человеком — Костей Парсыкиным, которому тоже удалось избежать возмездия. Нет, Нанас не собирался мстить! Ему просто хотелось еще раз увидеть бывшего друга и все-таки договорить с ним, постараться понять то, что так и не смогло уложиться в его голове. Ну, а если Костя все же надумает убить его — что ж, он не станет избегать поединка. Но поединка открытого, честного — один на один.
Однако встретиться с Парсыкиным Нанасу так и не удалось, да и столкнуться лицом к лицу с кем- нибудь из дикарей — тоже, хотя однажды в ствол сосны совсем рядом с головой саама воткнулась вражеская стрела.
То, что недобитые остатки врага шастают недалеко от Полярных Зорь, раздражало и городское руководство. Хотя бойцы охраны, и Нанас в том числе, продолжали нести круглосуточное дежурство на стенах периметра, с одними арбалетами защита города не казалась надежной. И вот однажды, как раз когда саам внезапно понял, что наступило лето, Надя встретила его после смены.
— Пошли к Ярчуку, — нахмурившись, сказала она.
— Это еще зачем?! — вскинулся парень.
— Он собирает экспедицию в Видяево. Велел мне прийти на совещание.
— Вот и иди, — буркнул Нанас. — Мне он ничего не велел…
— А ну, прекрати дурковать! — притопнула жена. — Я ему сразу сказала, что без тебя ни в какую экспедицию не поеду. И поскольку в ней я буду едва ли не самым важным человеком, то деваться Ярчуку будет некуда — возьмет и тебя. А раз так, тебе тоже надо присутствовать на этом совещании, чтобы обсудить все нюансы.
— А меня уже можно не спрашивать, хочу ли я туда ехать? — буркнул надувшийся Нанас.
