борейские доспехи становятся не столько защитой, сколько помехой.
Этот план им почти удался: всадники Ждана, вылетев из придорожного редколесья, с ходу вклинились в ряды латников. Те не успели изготовиться к отражению атаки — и копья их, щиты и шлемы, словно сухие доски, затрещали под копытами вздыбленных лошадей, под ударами кистеней и железных дубин. Пращники из отряда Третьяка ударили в лоб колонны целым градом камней, принудив ее остановиться в самом опасном месте — меж двух высоких скирд соломы, с которых на борейские плечи и головы посыпались самые отчаянные разбойники. Казалось, поражение иноземцев неизбежно…
Неожиданно над схваткой, перекрывая звон оружия и предсмертные стоны воинов, зазвучал сигнал боевой трубы. В тот же миг борейцы, не обращая внимания на своих раненых товарищей и издевательские оклики бунтовщиков, сбрасывая по пути тяжелые доспехи и даже оружие, устремились назад, к воротам Ладора!
— Бегут, мерзавцы! — завопил Третьяк, преисполненный радости от очередного и столь быстрого успеха. — Добивай их, ребята! Вперед!..
И все, кто расслышал его в этом гвалте, рванулись за панически удирающим неприятелем.
Только Ждан заподозрил неладное. Он попытался остановить своих воинов, но тщетно. Не приученные беспрекословно подчиняться командирским приказам, бывшие разбойники и только что познавшие дух вольницы простолюдины кинулись вслед за ненавистными борейцами. Одно лишь руководило ими: чувство близкого и беспощадного возмездия. И что смогло бы сейчас удержать их?
Черный колдун наблюдал за битвой с высоты Княжеской башни. Злорадная усмешка скривила его лицо, когда обнаглевшие бунтовщики, повинуясь своему неразумному порыву, вплотную приблизились к распахнутым крепостным воротам.
— Закрыть ворота! — выждав еще несколько мгновений, громко распорядился Арес. — Готовь метательницы!.. Целься в толпу!
— Господин, ведь там много наших! — вскричал один из стражников. — Дозволь выручить их! У нас готова свежая сотня, только приказа дожидается…
— Молчи, болван, — жестко произнес колдун, и стражник с ужасом понял, что больше не может издать ни звука — ледяной холод сковал его уста.
— Метальщики, пли! — свирепо скомандовал Арес. Десятки небольших, но увесистых железных бочонков, крепко набитых колдовским порошком и ядовитыми зубами лесной нечисти, обрушились на разномастную толпу возле главных крепостных ворот. И еще до того, как упали они на землю, Арес выкрикнул заклинание:
— Поена зине леге — игни ет ферро!.. [2]
Бочонки мгновенно разорвались на тысячи смертоносных осколков, поражая всех, своих и чужих. Жуткие вопли огласили окрестности. Ослепленные огненным порошком, иссеченные раскаленным железом, оглушенные колдовским грохотом, люди теряли разум, падали ниц, пытались стряхнуть со своих одежд липкую горючую смесь! И умирали. Если миловали огонь и железо, то уж яд никому не давал пощады.
Затихли стоны. Затвердела коричневой коркой отравленная кровь. Черный колдун с восторгом оглядел место небывалого побоища и молча удалился. Бунтовщики наказаны, как им и не виделось в самых жутких кошмарах. Власть в Синегорье по-прежнему нерушима.
5. «Найди свою дорогу!..»
Владигор, забравшись на вершину одного из самых высоких дубов Ладейной рощи, наблюдал за этой трагедией и от собственного бессилия до крови закусывал губы. Говорил же, предупреждал Третьяка: не лезь на рожон, не ввязывайся в серьезное сражение! Как знал, что вылазка добром не кончится… Сколько людей полегло у крепостных ворот — сотня, две, три? Отсюда не разглядеть. Очевидно, спастись удалось лишь тем, кто в слободе задержался, не ринулся за отступающими борейцами. Много ли таких? Нужно послать разведчиков, пусть все разузнают и приведут уцелевших бойцов в Ладейную рощу…
Однако никого посылать не пришлось — к тайным заставам мятежников вышел конный отряд Ждана. От него стали известны леденящие душу подробности бойни, устроенной Аресом. Третьяк и почти все его люди погибли. Оруженосец Тарас, не участвовавший в последнем бою, поскольку в это время исполнял другой приказ — уговаривал самых твердолобых слобожан бежать в лес, со слезами поведал о том, как разворачивались события.
Можно ли было предвидеть такой ужасный исход? Ведь замысел в основе своей был очень неплох, ничто не предвещало разгрома. Одно время даже казалось, что вот-вот прямо на вражеских плечах отряд бесстрашного Третьяка ворвется в Ладор!
— Но ты, Ждан, почему ты не остановил его?! — с болью и гневом обратился Владигор к своему лучшему другу.
— Неужели не понял, что Черный колдун тащит вас в западню?
— Понял, когда уже ничего нельзя было исправить… Я своих-то людей не всех удержать смог, а его мужики ну как с цепи сорвались — готовы были голыми руками иноземцев рвать. Не думали, что еще и колдовские каверзы в ход пойдут… Эх, князь, не гожусь я для командирского звания, гони меня в шею!
— Не возводи на себя напраслину! — горячо запротестовал юный Тарас. — Не слушай его, князь! Все видели и слышали, как он людей останавливал. Да только, думаю, в это время уже колдун действовал, захмурял удалые головы своими чарами. Потому и не подчинился народ сотнику Ждану, потому и Третьяк осторожность потерял!..
— Может, в самом деле прав Тараска? — вмешался Горбач. — Не Ждан повинен, что бойцов не сдержал, а Черная магия? Ко времени ли сейчас верного соратника изгонять?
— Да с чего вы взяли, что я собираюсь его изгонять или сотни лишить? — вспыхнул Владигор. — Такое только врагу на руку!
Затем, глянув на понурого Ждана, спросил уже спокойнее:
— Сколько с тобой людей?
— Если слободских считать, которые ночью и сегодня утром к отряду примкнули, пожалуй, человек шестьсот наберется.
— Ого! — не поверил Горбач. — А мне караульные сказывали, что меньше сотни через их заставы прошло…
— Верно, меньше. Со мной конные только, остальные в предгорье — не первый день уже клича княжеского ждут.
В его последних словах Владигору послышался скрытый упрек. Поэтому, удивленно выгнув бровь, он сразу спросил:
— Вот как? И что же я должен был кликнуть?
— Ну, понятно ведь, — совсем растерялся Ждан. — На Ладор идти, Климогу скидывать…
— Конечно, что еще приказать можно?! «Вперед, мои подданные! К победе!.. Долой притеснителей!.. Под орех разделаем!» — вновь рассердился Владигор. — Да поторопись я, сейчас бы мы все на Ладорском холме лежали. Неужели до сих пор не поняли, кто и что за Климогой стоит? Великий Злыдень по нашей земле девятый год несчастья разбрасывает, нечестивые всходы пожинает, людей кого изводит, кого уродует, а мы его шапками закидать надеемся?!
Он вдруг замолчал. Соратники Владигора, никогда не видевшие его в таком гневе, возразить не посмели. Да и что они могли сказать? Истину князь глаголет: враг опаснее и сильнее, чем казалось им после первых побед. Коса на камень нашла, и тот камень запросто с поля не выбросишь…
Владигор между тем умерил свое раздражение и почти бесстрастно продолжил:
— Я ждал вестей от тебя, как условились, но лишь слухами приходилось довольствоваться. Почему гонца не прислал?
— То есть как «не прислал»? — удивился Ждан. — Еще третьего дня направил к тебе коротышку. Разве не объявлялся? А твой златогривый… Чуча на Лиходее был. Я думал, что вмиг домчатся… Неужто в какую беду угодили?
Известие об исчезновении подземельщика и верного коня, похоже, стало последней каплей в чаше
