необходимое для сбора в 'Белом доме' не только поддерживающей парламент массы мирных граждан определенной политической ориентации, но и людей, готовых защищать разгоняемый парламент с оружием в руках… Люди перешли Рубикон. Для них отныне не было ничего страшнее компромисса, ибо это мог быть компромисс только за их счет… До катастрофы осталось несколько шагов. Не понимать этого может только кретин'. Разумеется, Бурбулис и Ельцин, Гайдар и Шумейко, Полторанин и Филатов, Лужков и Барсуков, Грачев и Ерин звезд с неба не хватают, пороха не изобрели, но все-таки лишь об одном из них можно с полной уверенностью сказать, что это законченный кретин всероссийского масштаба. Остальные соображали, что делают.
Да, все было смастачено с умом и по плану. Уж не будем касаться здесь таких свидетельств 'стратегического' характера этого, как давно высказанная голубая мечта президента 'разогнать Верховный Совет к чертовой матери' или же его угроза депутатам, осмелившимся в чем-то не согласиться с ним: 'Я им это запомню!' Достаточно широк диапазон свидетельств и 'тактического' характера.
Начать хотя бы с проникшего в печать заявления М. Полторанина на закрытом совещании главных редакторов СМИ в конце сентября: 'Надо будет отнестись спокойно к тому, что произойдет 4 октября'. Вскоре после этого заявления и началось… Сперва в районе Дома Советов — у станций метро 'Баррикадная' и '1905 года', потом — у станций 'Белорусская' и 'Тверская'. По свидетельству москвича М. Романова, наблюдавшего некоторые из этих событий с террасы венгерского посольства вместе с 'застывшей от ужаса' группой его сотрудников, 'настоящая бойня безоружных граждан происходила с 28 сентября по 2 октября… Человек в форме хрястко колотит дубинкой направо и налево всех, не разбирая, тяжелым ботинком добивает с размаху павших, норовя ударить по лицу, по голове, сбивает с костылей инвалидов, бьет в живот женщин… Страшно… Я видел, как трое в гражданском (раньше я их заметил у костров перед Домом) руководили операцией ОМОНа по рассечению и отсечению граждан. Я видел, как из толпы был выдернут подросток, его поволокли и бросили за омоновский 'забор'. Я слышал, как корреспондент мюнхенского радио тогда передал: 'Создалось впечатление, что московские полицейские психически ненормальны' (Комсомольская правда. 1993. 22 октября).
Кто этот Романов? Не знаю. Видимо, просто рядовой читатель. И уж во всяком случае не родственник заместителя командующего внутренними войсками Анатолия Романова, который 4 октября сказал об этих своих 'пацанах со щитами и дубинками': 'Это профессиональные ребята… Хорошие ребята. И в то же время не жестокие, порядочные'[35].
С. Кара-Мурза справедливо отмечал в 'Правде', что многие не только возмущались, но и недоумевали: зачем целую неделю избивают людей? Зачем, отключив в Доме Советов воду, тепло, телефон, власть выставляет напоказ свое хамство? Зачем, окружив защитников Конституции цепями ОМОНа и колючей проволокой, создала в столице подобие фашистского концлагеря? Теперь-то отгадка очевидна: 'Надо было к воскресенью, 3 октября, довести массу людей до белого каления и умело двинуть ее бить стекла в мэрии, в точном соответствии с планом первой фазы провокации'.
Так думает не только автор 'Правды'. В этом направлении устремлены мысли многих других авторов. Например, в 'Независимой газете' В. Миронов так писал о второй фазе плана: 'Блестяще выманив национал-патриотов из 'Белого дома', дав заглотнуть им мэрию и 'Останкино', власть тем самым добилась (во всяком случае жаждала. —
9 октября в телепередаче 'Красный квадрат' заместитель главного врача института им. Склифосовского сказал, что еще в пятницу, т. е. за два дня до кровавых событий, там было приготовлено 300 коек для приема раненых. 'Вот видите! — воскликнул еще не изганный тогда из телевидения ведущий А. Любимов, бунтарь на коленях. — А политики не подготовились, не смогли предусмотреть'. Через три дня столь же гневно возмущался властями Эд. Поляновский в 'Известиях': 'Почему так задумчиво-медлительны, катастрофически медлительны были всесильные силовые министры?!' И невдомек перепуганным телегазетным мудрецам, что все это было по плану.
Да, именно по плану, по замыслу: за 48 часов до событий сделали из силовой мартышки Ерина полного генерала, до белого каления довели дубинками людскую массу, приготовили заранее койки для раненых, дали легко 'прорвать' заслон милиции на Крымском мосту, потом, постреляв немного для подогрева обстановки, сильный отряд ОМОНа отошел у мэрии, открыв демонстрантам Дом Советов, где оставили милицейские автобусы с гостеприимно распахнутыми дверями и даже с невынутыми ключами зажигания — садись и поезжай брать 'Останкино'… По плану, по замыслу была организована и заминка с прибытием войск, ибо, имея полное превосходство в силах, не только можно было повременить, ничем не рискуя, кроме нескольких десятков жизней скорее всего 'красно-коричневых', но и нужно, выигрышно было дать мятежникам как следует ввязаться в дело, пошуметь, побуйствовать, глубоко заглотнуть наживу. Ведь точно так же по плану было организовано избиение москвичей раньше — 23 февраля, 22 июня 1992 года и 1 мая 1993 года.
В ряду 'тактических' свидетельств можно назвать и тот факт, что работники американской телекомпании Си-эн-си, как сотрудники института Склифосовского, будучи своевременно извещены, заранее приготовились к уникальной ситуации, расставив свою аппаратуру в наилучших для съемок точках…
Примечательно, что даже осторожный и хитрый помощник президента Ю. Батурин не решился с порога отринуть мысль о запланированности событий. В частности, на слова корреспондента 'Новой еженедельной газеты' Юрия Сорокина о полном впечатлении, что 'милиция была убрана по приказу', он лишь сказал: 'Я ни о чем таком не слышал'. Больше того, не исключил возможности этого, добавив: 'Такие факты, если они были, вряд ли останутся незамеченными'.
Эд. Поляновский возмущался и тем, что 'еще всего горя не избыли, а силовым министрам уже парадно вручили самые высокие награды'. О святая простота! Да ведь и тут план: уж теперь-то эти министры навсегда повязаны, ничем не отмоются и потому будут служить с еще большим рвением.
Однако есть свидетельства того, что в первые часы мятежа власти действительно находились 'в состоянии грогги'. Это потом как ни в чем не бывало Бурбулис припожаловал в гости к Оскоцкому и другим титанам мысли в масштабе ЦДЛ; это потом Грачев-Белодомский, помолившись в своем кабинете на портрет Ельцина, повешенный им рядом с портретом Петра Великого, побежал вприпрыжку, тряся генеральскими ляжками, на теннисный корт, а позже целовал своими черными устами белую ручку даме — министру обороны Финляндии; это потом Шумейко снова засиял белозубой улыбкой, ослепительной и доброкачественной, как итальянский унитаз 'Triumph'; это потом, 22 октября, на заседании правительства, как у тещи на блинах, Гайдар зевал во всю пасть прямо в объектив телекамеры… Это все потом. А тогда, 3- го и 4-го, мы никого из них не видели, кроме потомка двух писателей и одного газетного адмирала, который уж так смачно чмокал, призывая безоружных москвичей вопреки запрету чрезвычайного положения хватать термосы и мчаться к Моссовету в бой с беспощадной гидрой коммунизма. Тогда, во второй половине дня 3- го октября, известный тигр демократии Лев Пономарев названивал по всем вельможным телефонам и застал на месте только начальника московского ФСБ Савостьянова. На расспросы: 'Какова обстановка? Что делать?' тот ему отвечал: 'Хватай жену, кубышку, внуков и шпарь из Москвы как можно быстрее и как можно дальше!' Тогда, вечером 3 октября, как рассказал, по сообщениям газет, на одном совещании Полторанин, они с Бурбулисом 'приехали в Кремль и застали там панику, суету и совершенно аморфного президента'. Вот что, было тогда.
В чем же дело? Как увязать это с помянутой запланированностью? Видимо, вся суть в том, что драматические события начались на сутки-полтора раньше, чем загадали ельцинские стратеги и проболтался Полторанин, — не 4-го, а 3-го.
Но почему события обрели характер кровавой вакханалии, чудовищной гекатомбы? Мировая история не знала ничего подобного. Пиночет штурмовал все-таки не парламент, а президентский дворец. Гитлеровцы поджигали рейхстаг ночью, когда там никого не было, и никто не пострадал. Может быть, это похоже на забаву Нерона, учинившего пожар Рима? Но ведь этому древнему выродку было тогда всего лет тридцать и, как Ельцина, работавшего в таком возрасте прорабом на стройке, его не окружали толпы мудрых советников вроде беглого марксиста Бурбулиса.
Так что же? Какова была цель? На сей счет широко распространено такое мнение: 'Все было сделано
