– Зачисляю, – сказала Анастасия, не собираясь спрашивать, что означают все эти непонятные слова. – Только не зови меня впредь девочкой. Я – княжна Анастасия из рода Вторых Секретарей. Я – полноправный рыцарь, и будь любезен это запомнить. Княжна Ольга – мой оруженосец.
– Запомню, – пообещал Капитан, в упор глядя на нее почти весело и определенно дерзко. Анастасия ощутила сильную досаду и легкое смущение, от чего рассердилась. Смущаться под мужским взглядом?! Что бы там ни наболтали про порядки Древних, где все было наоборот… Как-никак за нынешним укладом жизни, местом в ней мужчин и женщин стоят пять веков, так изменит ли этот уклад появление одного- единственного женственного мужчины-амазонки?
И все же она опустила глаза. На миг, но смутилась. И что досаднее, он это, кажется, понял.
– И тебя обязательно всякий раз называть княжной?
– Нет, – сказала Анастасия. – Пожалуй, тебя можно считать полноправным воином. Вот только подчиняться моим приказам обязательно. Возражений нет?
– Нет, – сказал он серьезно. – Я человек военный, малость мерекаю.
– Кстати, какого ты рода? Или у вас, Древних, все было иначе?
– Иначе, – сказал он. – Русского рода, и все тут.
– А с кем ты воевал? – с любопытством спросила Ольга.
От этого простейшего вопроса он явственно помрачнел. Оторвал зубами желтый конец своей дымящейся палочки, выплюнул его под ноги, зло сжал губы. Потом глухо сказал:
– С гадами, княжна, с гадами. С кем воюешь, всегда знаешь. Если бы еще знать со всей определенностью – за что… А то, как ни крути, даже не девяносто процентов уверенности получается…
Тема для него была не самая приятная, сразу видно. Здесь таилось что-то большое и сложное, горькое для него, и Анастасия, круто уводя разговор в сторону, спросила:
– Значит, никаких богов у вас не было?
– Богов? Да нет, только те, которых сами по глупости склепали неизвестно по чьему образу и подобию…
Теперь помрачнела Анастасия. Получалось, что все обретенные за короткое время путешествия знания только отнимали что-то, отсекали кусок за куском от полного недомолвок и несообразностей, но привычного с детства мира. Ей пришло в голову, что погоня за Знаниями – не столь уж легкое и радостное дело. Впрочем, в голову ей это приходило и раньше. Просто сейчас она неопровержимо в том убедилась. И теперь перед глазами постоянно будет напоминание о прежнем порядке вещей, ничуть не похожем на нынешний…
Она подняла голову и вновь ощутила укол досады – живое напоминание дерзко ее разглядывало. Потом оно спросило:
– А если я скажу, что ты чертовски красивая, это какие-то ваши этикеты не нарушит?
– Нет, – сухо сказала Анастасия. – Хотя я и не знаю, что означает «чертовски».
– Да то же, что и «обалденно».
Анастасия не знала и этого слова, но признаваться в том не стала – похоже, он забавлялся, подбрасывая древние забытые слова. Самоутверждался. Ничего, пусть порезвится, быстрее освоится. А поставить на место никогда не поздно.
– Представить себе не могу, как матриархат в натуре выглядит, – признался Капитан. – К вам уже вроде бы привык, металлисточки, но осознать, что кругом – матриархат… – Он замолчал, осененный какой-то догадкой. У него даже челюсть отвисла. – Черт, надо же!
– Что? – спросила Анастасия без особого любопытства.
– А то, Настенька, что я – единственный член партии посреди этого вашего феодализма! В бога, в душу! Heт, серьезно! – Он стукнул кулаком по колену. – Надо же! Вот сейчас созову из своей персоны чрезвычайный съезд, и ка-ак выберу из себя генсека! В уставе на сей счет ничего не сказано, то бишь не запрещено. – Он поднял руку. – Итак, кто за, кто против? Воздержавшихся нет, избран единогласно. Мама родная, видел бы комбат…
Анастасия ничегошеньки не поняла, но не мешала ему помирать со смеху и объяснений не требовала. Пусть забавляется, как ему охота. Собаки привыкли и ластились к нему, он уже не шарахался, и видно было, что собак он любит. Но чуть погодя на него снова накатило – он увидел восходящую над верхушками деревьев Луну и оцепенел, задрав голову:
– Эт-то что за иллюминация?
– Это не илл… это Луна, – сказала Анастасия. – У вас ее не было на небе?
– Быть-то была… – Он лихорадочно раскрыл черный ящичек, достал оттуда странное устройство в виде двух толстых черных трубок, соединенных перемычкой, приложил к глазам и навел на Луну.
Устройство это оказалось невероятно занятной игрушкой. Чудо какое-то. Когда Капитан объяснил, как надо в него смотреть, Анастасии визжать хотелось от восторга, забыв о рыцарском достоинстве. Она едва сдержала это недостойное побуждение. Луна придвинулась гораздо ближе, круглые горы, скалы и расселины виднелись совсем явственно! И звезды! Она навела чудесный «бинокль» на Плывущие Звезды, с трудом поймала в поле зрения одну, но на сей раз ничего особенного не увидела – звезда просто увеличилась в размерах, стала словно бы диском с четкими краями. Капитан сам недоумевал, не в силах сообразить, что это такое, немного разочаровав этим Анастасию, жаждавшую теперь объяснения решительно всему на свете. Она с превеликим сожалением отдала бинокль Ольге. А Капитан смотрел на Луну невооруженным глазом и почесывал в затылке:
– Нет, раньше она была гораздо меньше. Крепко же у вас все сдвинулось…
Верстовой столб 8
О златоусте
