Телевизионная дама моментально вцепилась в него:
– А вам не кажется странным, что в столь короткий промежуток времени последовали два несчастных случая?
– Это море, – сказал Мазур. – А оно шутить не любит. На такой глубине случиться может все, что угодно… Знаете, были такие чемпионы по подводному плаванию…
И рассказал несколько весьма поучительных историй, случившихся на самом деле. Слушали его со всем вниманием, и Мазур помаленьку приободрился, успел даже убедиться, что все пуговицы застегнуты. Не удержавшись, посмотрел на Джен – она слушала с величайшим тщанием, хотя не понимала ни слова. Видимо, именно так, в ее представлении, и должен был держаться журналист, чтобы не выбиваться из общей картины.
На многих лицах он видел нескрываемое разочарование, вполне объяснимое – должно быть, им наобещали жуткие сенсации и роковые тайны, тем и заманили…
Наконец-то дал о себе знать один из спутников Джен – встал и на хорошем русском спросил:
– Я понимаю, вы полностью отрицаете причастность военных?
– Пожалуй, – сказал Мазур. – Видите ли, здешняя воинская часть по своему роду занятий никогда не имела дела с отравляющими веществами…
– Но их могли затопить в другое время…
– Мы, как несколько раз повторил Михаил Иванович, не нашли никаких следов, – сказал Мазур.
– А как вы отнеслись бы к журналистскому контролю за вашей работой? – встрял очередной незнакомец, возможно, и звезда в своем ремесле, но у Мазура он не вызывал никаких ассоциаций.
– Интересно бы посмотреть на этот контроль… – искренне усмехнулся он. – Кто-нибудь из вас умеет обращаться с аквалангом? Никто? Увы, без этого весь контроль сведется к тому, что вы будете часами скучать на палубе, пока мы плаваем и погружаемся к затонувшим кораблям…
– Можно же быстренько научиться, пройти инструктаж…
Мазур терпеливо объяснил кое-что насчет сложности работы на глубине в добрых сорок метров, но не уверен был, что сумел убедить, репортер замолчал с таким видом, будто был семи пядей во лбу и мгновенно сообразил, что ему пытаются задурить мозги детскими отговорками.
– Вам кто-нибудь угрожает? Или пытается препятствовать?
– Глупости, – энергично сказал Кацуба.
– Однако двое членов вашей группы погибли…
– Насколько мне объяснили в милиции, там были чисто бытовые проблемы. В одном случае – ограбление, в другом – девушка чисто случайно попала под пулю, предназначавшуюся вовсе не ей. Для нашего времени, как ни цинично звучит, – обыденность…
– У вас есть какие-то контакты со спецслужбами?
– Да за кого вы нас принимаете? – обиделся Кацуба.
– А с местным криминальным миром?
– Откуда?
– Госпожа Шварова была застрелена, когда находилась в компании здешнего авторитета…
– Госпожа Шварова была журналисткой, – сказал Кацуба, не моргнув глазом. – Скорее уж вам, дамы и господа, нужно думать над профессиональным риском, которому вы себя подвергаете. Журналистика – не моя область, я не всегда понимаю мотивы, из-за которых вы лезете в самые опасные и неожиданные места…
Мазур напрягся – очередной шакал пера ухмылялся очень уж загадочно. На роже написано было, что готовит сюрприз…
Так и есть…
– Интересно, как вы отнесетесь к тому, что такой журналистки, Светланы Шваровой, в Шантарске просто не существовало?
– Серьезно? – спросил Кацуба.
– Абсолютно серьезно. Я сам из Шантарска и знаю там всех, имеющих отношение к журналистике…
– Ну, я не знаю, что вам и сказать… – промямлил Кацуба с видом полнейшей растерянности. – Когда мы прилетели в Шантарск, нам ее представили как журналистку… Мы до этого никогда в Шантарске не бывали, не ориентируемся…
– Интересно, кто представил?
– Кто-то в администрации…
Уловив краем глаза движение, Мазур повернулся и обнаружил, что чиновничек с деловым видом, ничуть не смущаясь, направляется к выходу. Надоело, что ли?
– Вы не помните, кто конкретно?
– Знаете, у меня было столько встреч с самыми разными людьми, и лица, и фамилии путались в голове…
– А кем, собственно, был капитан-лейтенант Шишкодремов?
– Прикомандированным к группе штабным офицером, – сказал Кацуба. – Насколько я понял, в его задачу входило при нужде контактировать с местными военными…
– И как, была нужда?
– Пока нет.
– А почему вас в последнем выходе в море сопровождал пограничный корабль?
– Представления не имею.
– Это правда, что пограничники провели на вашем корабле обыск?
– Правда, – сказал Кацуба. – Вот только в толк не возьму, зачем им это понадобилось.
– Вам не кажется, что вокруг вас слишком много неясностей, загадок и смертей?
– Вы уверены, что именно вокруг нас? – хладнокровно отпарировал Кацуба.
– Судите сами. У вас в группе вдруг оказываются подозрительные люди, которых вскоре убивают…
– Чем же они подозрительны? – пожал плечами Кацуба. – Могу вас заверить, они вовсе не были подозрительными…
– Но я же вам только что рассказал про то, что Шварову никто в Шантарске не знал…
– Вообще-то, это дискуссионный вопрос. Я вам верю, но хотел бы убедиться точно…
– Нет уж, не растекайтесь мыслью по древу! – Нацелился в него указательным пальцем: – Хорошо, скажем – «странные». У вас в группе работают странные люди. Вокруг вас вертится некий Игорь Котельников, в котором, по данным здешних журналистов, давно уже подозревают то ли военного особиста, то ли сотрудника ФСБ, а потом куда-то загадочно исчезает. Господин Микушевич, – он тем же прокурорским жестом указал на Мазура, – вдруг оказывается впутанным в донельзя загадочную историю с ночной стрельбой, свеженький труп обнаруживается как раз там, где ночью данный господин пребывал с родной сестрой убитого авторитета…
«Сука, – подумал Мазур в бессильной ярости. – Кто его всем этим нагрузил? Без утечек определенно не обошлось… Милиция? Погранцы? Кто-то еще?»
– Дорогой вы мой, – сказал Кацуба. – Я отвечаю только за себя. Если я сказал что-то не то, ловите меня на противоречиях и вранье. Но за все эти, как вы изящно выразились, странности я отвечать не могу. У меня простая и конкретная задача – обследовать затонувшие корабли и акваторию. Все эти странности, конечно, существуют, как объективная реальность, но я над ними не особенно задумывался, некогда…
Справа грохнула дверь. Не только Мазур – все невольно повернули головы в ту сторону.
Мэр стремглав летел к эстраде, галстук сбился на сторону, на лацкане пиджака посверкивала начищенная «засранка» (как в просторечии кое-где именовали медаль «Защитнику свободной России»). Взор его был вдохновенным и пылающим, в руке он держал огромную коричневую папку, полы пиджака развевались – словом, сейчас господин Колчанов крайне напоминал бонапартовского генерала, посланного безжалостно разогнать изжившую себя Директорию. Полное впечатление, что переживает свой звездный час. У Мазура во рту пересохло от нехороших предчувствий.
– Дамы и господа! – возгласил мэр, одним прыжком преодолев три ступеньки и встав рядом со столиком. – Прошу внимания! Я намерен сделать чрезвычайное заявление! Прошу внимания!
Вниманием аудитории он овладел вмиг – даже Кацуба, Мазур готов был ручаться, был немного ошеломлен таким поворотом дела.
