ну в самом деле, изнутри хозяину не нужен шифр…
Вновь звонкий щелчок, дверь плотно вошла в гнездо – хорошим инженером был покойничек… Погасил свет. Еще раз напомнил себе, что успел захлопнуть дверцу и надежно ее заставить четырьмя томами Диккенса.
Стоя вплотную к тонкой перегородке, сработанной из листа нержавейки, он слышал как открылась дверь. Должно быть, зажгли свет, но сюда ни один лучик не проникает, на совесть постарался Никифор, чтоб ему земля была пухом…
Ладонь, сжимавшая бугристый чехол шокера из черного кожзаменителя, чуточку вспотела. Сердце колотилось. Он, разумеется, боялся не за себя – видывали виды и почище, знаете ли. Невыносимо было думать, что за эту пещеру Али-Бабы может завязаться драка с оглаской: герой давнего советского боевика, даром что обреченный историей белогвардеец, говорил по схожему поводу золотые слова: «Это для одного, а не для всех…»
Судя по звукам, вошедшие расхаживали по гостиной, то и дело оказываясь прямо напротив него – вряд ли их интересовала спальня, там, с первого взгляда ясно, поживиться абсолютно нечем…
– Ну, и где же сокровища? – послышался молодой незнакомый голос. – Я чего-то такого ждал, такого…
– Заткнись! – нервно огрызнулась Дашенька. – Я и не говорила, что тут сокровища грудами навалены, хотела просто осмотреться…
– Ну, осмотрелась?
– Подождите. Должен же быть какой-то тайник…
– Давайте рассуждать логично. (Ага, вот это уже определенно волосатик Миша.) Ценного у дедушки должно быть много. Верно? Если тайник здесь, и достаточно обширный, то устроен он наверняка так, чтобы найти его было нелегко. И вряд ли мы с ходу на него наткнемся… Убедительно?
– Убедительно. За что я тебя люблю, Майкл, так это за светлые мозги, хотя у Дашки наверняка другие мотивы…
– Иди ты! – фыркнула девушка.
– Леди и джентльмены, давайте посерьезнее. Ладно, это была разведка… Вношу предложение: нагрянем сюда завтра с утреца, возьмем музычку, врубим как следует, чтобы глушила неподобающие звуки, и начнем искать вдумчиво. Если примемся громыхать в первом часу ночи, аборигены непременно звякнут в ментовку, а оно нам надо? По-моему, разумная идея. Даш, не начнут же твои родаки уже завтра тут отираться, мебеля делить, из-за стульев цапаться… Дней несколько у нас есть. А? Майкл?
– По-моему, он дело говорит, – откликнулся Миша. – Завтра утром спокойно и приступим. Даша…
– Ну, в принципе… Только мы что же, так и уйдем? Вот это можно сразу прихватить, в сумку войдет вполне… Дэн, займись? Миша, а ты посмотри по ящикам…
– Ну вот, откуда все анекдоты про блондинок, если Дашутка – чистый тебе Эйнштейн…
– Хорош болтать, работайте давайте!
Послышалось звяканье – ясно, планшет с медалями потрошат, тинейджеры сраные, догадался Смолин. С медалями проще всего, их можно грузить навалом…
– А статуэтки? – послышалось с той стороны.
– Где уж сейчас с ними возиться, их же нужно упаковать как следует… Что они будут стоить коцаные… Вввв…
– Что такое?
– Палец, бля… Прямо в мякоть засадил… Булавка охеренная…
– Кровь выдави, вдруг она ржавая…
– Да ни хрена подобного, вон как блестит…
– Все равно выдави, мало ли…
– Тронут вашей заботой, Дарья…
– Тронутым ты всегда был… Ну что копаешься? Миш, что у тебя? Ага-а… Уже интереснее. Ничего больше? Ребята, пошли…
Подрагивает голосок у стервочки, не без удовольствия констатировал Смолин. Лазить за полночь по чужим хатам – дело тонкое, тут сноровка и привычка нужны. Прекрасно должна сознавать, соплячка, что нет у нее никакого права грабастать отсюда вещички, даже ежели она дочурка одного из прямых наследников…
Но каковы ребятки, а? Прыткое молодое поколение. Дашенька, стерва малолетняя, конечно же слышала краем розового ушка про дедушкины закрома, вот и решила урвать себе, сколько удастся. Тоже понимает, что все на этом свете имеет свою цену, антиквариат особенно…
Выждав еще несколько минут, вслушиваясь в тишину, Смолин набрал Шварца и с ходу спросил:
– Щенки слиняли?
– Ага, все четверо. Сели в тачку и укатили.
– Поднимайтесь сюда смело, – распорядился Смолин. – Самое время.
Когда они появились, полка была вновь выдвинута, Смолин стоял, опираясь на нее локтем с таким горделивым видом, словно это он все устроил.
– Заходите, орлы, заходите, – сказал он, улыбаясь во весь рот. – Гарантирую незабываемые впечатления и бурю эмоций. Только чур, не орать от восторга, а то соседи сизарей на нашу голову высвистят…
Восторженных воплей не последовало, народ был взрослый и тертый – но долго еще звучали восхищенные матерки полушепотом, долго еще шальные взоры блуждали по стенам.
Смолин первым перестал метаться, уселся в кресло, развернув его к стене, закурил и зачарованно разглядывал один из планшетов, отведенный Японии и сателлитам. Там была парочка Золотых Коршунов, судя по размерам, третьей степени, да вдобавок все «нижние», вплоть до седьмой (причем седьмая – трех разновидностей). Там Священные Сокровища с третьей степени по восьмую. Восходящее Солнце – почти все. Шесть степеней Драгоценной Короны из восьми. Все без исключения японские медали, значившиеся в хороших каталогах – и три небольших серебрушки, ни в каких каталогах не значившиеся, с которыми еще предстояло долго и вдумчиво разбираться, как и с двумя непонятными эмалевыми знаками. Награды Маньчжоу-го, знак Внутренней Монголии, медаль Приграничной Монголии (обе последних регалии нормальный человек отроду в руках не держал).
Планшет с наградами Австро-Венгерской империи – снова дыхание в зобу спирает. Планшет Испании… целых четыре, отведенных Третьему рейху… целых четыре ордена Гавайского королевства…
Улетаешь, как от хорошего косяка. Так не бывает. То есть умом понимаешь, что существуют где-то коллекции и побогаче, но сам вживую с подобным сталкиваешься впервые. А при попытке хотя бы приблизительно прикинуть, сколько может стоить сейчас эта благодать, и вовсе в пропасть ухаешь. Какие там два памятника для Кащея с супругою, какая там квартира для Дашки и машинешка для нее же… Такой ничтожный процент на исполнение воли покойничка отслюнить придется…
Он зажмурился, помотал головой. Решительно встал. Кот Ученый завороженно приник к одному из планшетов, где теснились небольшие складешки – бронзовые, с разноцветными эмалями. Фельдмаршал возился с клинками, бормоча что-то про императорскую гвардию Карла X, испанских клинковых мастеров шестнадцатого столетия (отпа-ад!) и придворные шпаги. Даже Шварц, сдернув темные окуляры, таращился на рядок миниатюр в потускневших рамках и шевелил губами со столь одухотворенной рожей, что явно считал в уме серьезные суммы…
Смолин закурил новую сигарету от окурка предыдущей. Вот это и называется – старая гвардия. Кащей, происходивший из достаточно интеллигентной семьи и в искусстве уже с юности разбиравшийся, на Отечественную ушел в сорок первом восемнадцатилетним, а до Германии добрался в сорок пятом уже старшим лейтенантом – и года на три застрял там в военной администрации. Оттуда и пошло…
Львиная доля привозного российского антиквариата происходит как раз из Германии, которую победители (все четыре славных державы) выметали под метелку. Тевтоны к тому же сами охулки на руку не клали и сволокли в рейх все, что награбили в оккупированной Европе, представления не имея в гордыне своей арийской, что пашут не на себя, а на Товарища, Милорда, Мистера и Месье…
Черт его знает, как там управлялись наши доблестные союзнички (неплохо управлялись, судя по отрывочной информации, поездами волокли), но доподлинно известно, что демобилизованный советский
