– Здорово, Рыжая, – послышалось слева.
Над ней на добрых три головы возвышался полковник Бортко, он же Ведмедь – девяносто килограммов тренированных мускулов в комплекте с великолепными мозгами.
– Узнали?
– Я тебя, красивая моя, узнаю в любом виде… Ребята, вы особенно не суетитесь, все равно это мои клиенты играли тут в догоняшки.
– Основания? – нейтральным тоном спросил Воловиков, не оборачиваясь.
– Вон тот чудак рядом с водителем – Миша-Кролик. Из центровиков. Отбегался Кролик, хоть в последнее время вроде и старался не лезть в зубодробительные дела…
– Точно, – Даша теперь только распознала в получившем повыше бровей пару пуль «бригадира» с центрального рынка. – А что это вдруг центровики полезли учинять «стрелку» к «Грампластинке»? Они же обычно сходились стукаться к Дому пионеров?
– Ценное наблюдение, – вполне серьезно сказал Бортко. – В точку, Рыжая. Не ихняя тут арена… Водилу я не знаю, судя по облику, мелкая монетка, и те двое определенно незнакомы. Кинь взглядом.
Даша обошла машину вокруг, разглядывая пробоины – судя по их количеству, по «опелю» высадили как минимум один автоматный рожок. Мертвеца уже вытащили из правой задней дверцы, опустили на бетон, навзничь, прямо на густую россыпь стекла, благо ему уже было все равно. Слева, повыше пояса, – два выходных отверстия, но лицо не задето. Лет тридцати пяти, под расстегнутым кожаным плащом с подстежкой – серая тройка в полосочку, из нагрудного кармана торчит платочек. Стрижка модная, но не столь уж короткая, напоминает скорее коммерсанта средней руки… или «бригадира» серьезной группировки.
– Есть пульс! – громко объявил врач по ту сторону машины. – Носилки, быстро!
Даша перешла туда. На носилки укладывали второго, выглядевшего чуть ли не близнецом: тоже тройка, только темно-коричневая, и в точности такой же плащ. Шапок в машине не видно… Она хотела подойти, но вокруг носилок плотно сомкнулись белые халаты. Лицо Даша, правда, успела рассмотреть – еще один симпатичный мужик лет под сорок. Кто-то с капельницей наготове протиснулся было в кольцо эскулапов, но тут же Даша расслышала уверенный голос:
– Несите назад. Шок с потерей сознания. И две пули в области желудка. По голове пришлось рикошетом, дайте-ка тампон… Ага, рикошет. (Медики из районной «Скорой помощи» накопили неплохой опыт по обслуживанию «Грампластинок» и зря не суетились.) В машину. Свяжитесь с тысячекоечной, скажите, будет полостная… Эй, мента уберите, успеет еще! Нельзя же трогать…
Это уже относилось к Даше. Но прежде чем ее оттеснил, бормоча что-то о гуманизме, рослый врач в распахнутом халате поверх черного свитера, она успела деликатненько, одним указательным пальцем отвернуть полу пиджака раненого и убедилась, что наплечной кобуры у него нет.
Носилки задвинули в машину, «Скорая» взвыла сиреной и умчалась. Следом тут же вывернули зеленые «Жигули» с Дашиным коллегой, капитаном Климентьевым, – а уж за ними прочно приклеилась белая «Волга» с кем-то из людей Бортко. Сыскари, не дожидаясь, пока дело будет передано по принадлежности, спешили порыться в шмотках раненого, как только их снимут с него в операционной.
Даша вернулась к шефу и Бортко, пожала плечами:
– Никого не знаю. Культурно прикинутые мужички, если и криминал, то уж, безусловно, не пехота… Только что они тут делали с Мишей-Кроликом в качестве гида-проводника? Ему столь элегантных мальчиков до сих пор возить не доверяли…
– Ну, может, личные дела устраивал, – сказал задумчиво Бортко. – Внеклассная работа, понимашь… Что там, обшарили жмурика?
Даша обернулась в ту сторону, но Воловиков подтолкнул ее локтем и показал на киоски, двумя длинными линиями образовавшие прямой угол в дальней стороне площади. Даша понятливо кивнула и направилась туда. Так, она точно угадала при первом беглом взгляде – врачи бинтовали ногу громко охавшему пенсионеру в дешевеньком зимнем пальтишке, по виду одному из тех, что торговали здесь сигаретами и пивом. Правда, в этой жизни всякое бывает, шутки киллеров общеизвестны – и потому рядом торчал оперативник, намереваясь моментально взять дедушку в работу, едва закончат эскулапы.
Со вторым, сразу видно, кончено – лежит навзничь, широко раскрытые глаза уставились в серое небо, с утра грозившее разразиться снежком, да так и не собравшееся. Этот помоложе, да и одет получше, в руке зажат яркий пластиковый пакет, из него раскатились яблоки.
Даша медленно шла мимо шеренги киосков – кое-где открыты маленькие окошечки, за решетками рядами разномастного импортного пойла, шоколадок и сигаретных пачек маячат испуганные лица. Здешним продавцам можно посочувствовать – после каждой разборки на площади по киоскам Карфагеном проходят и люди Бортко, и люди Воловикова, и «областники», и районщики – все, что характерно, требуют показаний и, уж конечно, малость давят, малость припугивают. Так что работенка тут нервная, хоть из киоскеров никого еще не убили. Зато при стычке басалаевцев с залетными «махновцами» басалаевских мордоворотов подстраховывал организм с автоматом, засевший аккурат в киосочке под вывеской «Жемчужина», мимо которого Даша сейчас маршировала…
Рассеянно глянув на площадь, она удивилась – явственно показалось, будто чего-то привычного не хватает. И тут же сообразила: как-то незаметно привыкла уже сталкиваться на месте происшествия с Трофимовым и Дроновым, а их-то как раз сейчас и не было…
Вдумчивую работу с киоскерами еще не начинали. Просто со стороны дверей расположились несколько автоматчиков – чтобы будущие клиенты не вздумали самовольно покинуть сцену. Даша прошла еще пару метров…
И резко остановилась. В промежутке меж двумя киосками – вполне достаточно человеку, чтобы протиснуться, – увидела два темно-красных пятна. Наклонилась. Без всякой брезгливости тронула указательным пальцем. На пальце остался след. Кровь была свежая.
Повернулась боком и проскользнула на ту сторону. Низко нагнулась к замусоренному асфальту – еще два пятна, побольше и подлиннее. И еще… Ясненько!
Тот, с кого капала кровь, мог спрягаться только здесь. Конечно, он мог и порезаться, открывая пивко, но сейчас не верилось в совпадения…
