НА ТЕРРИТОРИИ ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЕ ПРОКОПЧЕНКО АСЛАХАНОВ ЗОРИН БАРХАТОВ ЧЕКАНОВ ВОЗРАСТ ОТ ПЯТНАДЦАТИ ДО СЕМНАДЦАТИ ЛЕТ СОВЕРШИЛИ НАПАДЕНИЕ НА ГРАЖДАНКУ САМОЙЛЕНКО ДВАДЦАТИ ЧЕТЫРЕХ ЛЕТ НАХОДИВШУЮСЯ ДЕВЯТОМ МЕСЯЦЕ БЕРЕМЕННОСТИ ТЧК ПОСЛЕ СОВЕРШЕНИЯ ИМИ ГРУППОВОГО ИЗНАСИЛОВАНИЯ ПРЫГАЛИ НА ЖИВОТЕ ЖЕНЩИНЫ ЗПТ ЧТОБЫ ЗПТ ПО ИХ ОБЪЯСНЕНИЮ ЗПТ ПОСМОТРЕТЬ ЗПТ КАК ПОЯВЛЯЮТСЯ НА СВЕТ ДЕТИ ТЧК СЛЕДСТВИЕМ УСТАНОВЛЕНО НАЛИЧИЕ В КВАРТИРАХ ВСЕХ ПЯТИ ПОДСЛЕДСТВЕННЫХ САТАНИСТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И СИМВОЛИКИ ТЧК ПРИ НЕОБХОДИМОСТИ МАТЕРИАЛЫ МОГУТ БЫТЬ ВАМ ВЫСЛАНЫ ТЧК КОВЕРДА
ШАНТАРСК ЧЕРСКОГО ВАТАГИНУ СОГЛАСНО ПОСТАНОВЛЕНИЮ КОЛЛЕГИИ МВД НОМЕР… ОТ… СООБЩАЕМ ДЛЯ ИНФОРМАЦИИ
НА ТЕРРИТОРИИ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ ЧЛЕНАМИ САТАНИСТСКОЙ СЕКТЫ ЧЕРНЫЕ КРЫЛЬЯ СОВЕРШЕНО УБИЙСТВО ГРАЖДАНКИ ДЕМИНОЙ ШЕСТНАДЦАТИ ЛЕТ ЗПТ НАМЕРЕВАВШЕЙСЯ ПОРВАТЬ С СЕКТОЙ ТЧК СЛЕДСТВИЕ ВЕДЕТСЯ ТЧК БАБИЧ
Глава одиннадцатая
Маскарадных дел мастер
Воловиков аккуратно притер «волжанку» к бордюру, выключил мотор. Посидел, бездумно глядя на изящную вывеску салона «Фантазия» (черные силуэты дам с изящными прическами на белом и малиновом фоне), печально вздохнул и изрек:
– Рыжая, ты там поделикатнее…
– Помню, – невесело рассмеялась она. – Ногами не бить и сроком не угрожать.
– Я серьезно.
– Вы что – боитесь?
– Сопля ты еще, – сказал шеф, поглаживая печально обвисшие усы. – Я бы тебе, конечно, мог сказать, что деликатность нам тут необходима как орудие производства – с целью наиболее эффективной разработки нового участка работы… Ты бы это проглотила?
– Не-а. Это, конечно, правда, но процентиков этак на пятьдесят.
– Все же моя школа… Видишь ли, Рыжая, не боюсь я этого сутенера ни капельки. В первую очередь оттого, что никто его, если вскроется что-то серьезное, активно защищать не будет. Не тот случай. Большие люди не любят мелких неприятностей. Спишут его в расход, сдадут, как ненужную карту в покере, и появится другой, половчее… Просто, видишь ли… Переть бульдозером есть смысл на явление, которое ты в силах полностью искоренить или хотя бы нанести ощутимое поражение. А с проституцией как ни боролись за всю писаную историю человечества…
Ну вот, проценты правды увеличились примерно до восьмидесяти…
Даша прищурилась:
– Ежели так рассуждать, нам бы оставить в покое и наркоту, и бандитов, а? Тоже как-то не искореняются полностью, как ни топчи след…
– Ладно тебе ерша в заднице изображать, – шеф вздохнул вовсе уж тяжко. – Ну да. Дипломатия. Просили меня… не заострять и не будировать. Если не будет серьезного криминала. Ты ни на что, в роли старшего группы будучи, глазыньки свои синие не закрывала? Не первоклассниц в позы ставят, в самом-то деле, и не силком заманивают, по печенкам стуча…
– Да я понятливая, – сказала Даша, ощутив во рту привкус прогорклого хозяйственного мыла. – И комсомольским задором разоблачать все и вся не горю…
– Ну вот, ты меня и не подводи. Любой начальник, понимашь, в наши грустные и непонятные времена обречен быть дипломатом. Изредка. Шта?
– Ага, везде одно и то же, а в Лондоне еще и туманы… Не подведу. Честное пионерское.
Она вылезла и, заранее придавая лицу выражение полного безразличия, направилась в салон. И утешала себя одной бесхитростной мыслью: рано или поздно в такой ситуации оказывается любой сыскарь от Аляски до Антарктиды. Взять хотя бы парижский «розовый балет»…
Приемная – живые цветы в керамических горшочках на фигурной металлической решетке, мозаика, чистейшие зеркала. Куколка с безупречно нарисованным личиком, в накрахмаленном белом халате, выглядевшем даже чище, чем намеренья «Тибета», тут же поднялась из-за темно-алого стола в форме подковы, ослепительно улыбнулась:
– Слушаю вас, госпожа.
– Мне нужен доктор Усачев, – сказала Даша, искренне надеясь, что тон у нее дипломатический.
Улыбка и глаза ничуть не потускнели, но что-то в них неуловимо изменилось – Дашу мгновенно уценили. Без особого презрения, конечно, – она просто перешла из престижной категории в другую…
– Вам назначено?
Даша молча опустила веки, не дав себе труда кивнуть. Видимо, кукла нажала хитрую кнопочку – из глубины освещенного приятным мягким светом коридора как-то очень уж кстати появился широкоплечий мальчик при костюме и галстуке – но вот фейс у него определенно был ольховский.
– Проводите к господину Усачеву, – и кукла потеряла к Даше всякий интерес, вторично титула «госпожи» уже не удостоив.
Кабинет оказался небольшой, но уютный, выдержанный в разных оттенках янтаря. Небольшая книжная полка, огромный круглый аквариум с яркими вислохвостыми рыбками, безостановочно жевавшими несуществующий чуингам, что твои качки. На стенах маленькие сибирские пейзажи с соснами, сопками и половодьем жарков.
Доктор вышел из-за стола, галантно помог Даше снять пуховик, пристроил его на вешалку, невероятно радушным жестом указал на мягкое кресло. Она села, покосилась на оказавшуюся рядом большую кушетку – так и подмывало спросить, не на ней ли сдают вступительные экзамены смазливые кандидатки. Доктор, перехватив ее взгляд, пояснил непринужденно, не моргнув глазом:
